22 
— Джонас… — Натали залилась краской. — Ты меня не так понял…
— Надеюсь. Или, может, ты знаешь то, чего не знаю я? Но, насколько мне известно, я еще далек от того, чтобы испустить дух. — Джонас Уорнер протянул к ней руки. — Сначала я помогу тебе спуститься, а потом ты расскажешь мне, почему решила поскорее отправить меня в могилу.
Но этого она рассказать ему не могла.
Разве могла она сказать: «Джонас, твой сын заманил меня сюда обманом, мы разводимся»?
Разве она могла сказать это, когда за свекром стояли Тревис, Слейд и Кэтлин? Весь клан Уорнеров собрался, чтобы встретить ее, обнять и поцеловать.
И поэтому Натали блеснула улыбкой и принялась лгать. Она сказала Джонасу, что он просто не расслышал ее слов. Она сказала не «при смерти», а «присмотрен», потому что они решили, что теперь вся семья должна заботиться о нем. И чем больше она врала, тем озадаченнее становились лица родственников ее мужа, пока Коннор сам не решил вмешаться. Он сказал, что был в отъезде и оставил на автоответчике послание для Натали, но проклятая машина зажевала пленку.
Джонас нахмурился.
— Ерунда какая-то. Ты получил приглашение, мой мальчик, десять дней назад, как и, твои братья.
— Да, — подтвердил Тревис. — Помнишь? Мы звонили тебе.
— О, ради бога, хватит, — быстро вставила Кэтлин. — Нат, поехали домой. Пусть мужики разбираются хоть до посинения.
Натали бросила ей благодарный взгляд.
— Да хранит тебя Бог, Кэти, — прошептала она, когда они с Кэтлин, обнявшись, шли к ее грузовику.
— Да хранит меня мой язык, — прошептала в ответ Кэтлин, поглядывая на нее из-за выбившегося локона. — И что это за чертова блажь нашла на тебя и на моего пришибленного братца?
— Так, ничего особенного, — ответила Натали и вдруг разразилась слезами.
Коннор понял, что его дела плохи, еще тогда, когда Натали несло по волнам несуразного бреда. И как у нее язык поворачивается так врать? — думал он и ловил на себе подозрительные взгляды братьев.
Потом Джонас отдал команду, они уселись в джип и на дробящей кости скорости помчались к дому, поднимая за собой столько пыли, что ее хватило бы, чтобы засыпать всех Уорнеров с головы до ног. Теперь они собрались в библиотеке, и изо всех сил старались не испачкать кожаные кресла.
Послышался стук в дверь.
— Чего надо? — прорычал Джонас.
Марта, жена номер пять, просунула голову в комнату.
— Я только хотела сказать «привет» Коннору и узнать, не нужно ли чего джентльменам.
Коннор встал и направился к ней. Марте было около шестидесяти, но она выглядела изящной и моложавой и, по мнению Коннора, была лучшей женой папаши. Удивительно, как она продержалась с ним больше года?
— Привет, красавица, — сказал Коннор и, наклонившись, поцеловал ее в щеку. — Все еще здесь, как погляжу?
Марта улыбнулась.
— Как видишь, застряла.
— Блям, блям, блям, — сердито проворчал Джонас. — Марта, пококетничаешь с ним за ланчем, а сейчас у нас серьезные дела.
— Не сомневаюсь, — приятным голосом ответила Марта. Потом потрепала Коннора по щеке и подмигнула братьям.
Затем дверь закрылась. Джонас вытянул перед собой ноги и скрестил их у щиколоток.
— Какое событие! Все мои сыновья собрались под одной крышей. — Джонас лениво улыбнулся. — И мы явно обязаны этим приятному предчувствию, что я стою на пороге могилы.
Коннор закашлял.
— Джонас, Натали не это имела в виду…
— При чем здесь Натали? Вы все здесь. И еще прибудет целая толпа подхалимов. Если бы не мои восемьдесят пять, мог бы я такое ожидать?
— Мы приехали на праздник, — напомнил Тревис.
— Чушь собачья. Если я еще не на краю могилы, то наверняка где-то рядом. Хоть с этим вы можете согласиться?
— Мы собрались здесь, чтобы отметить твой день рождения, а не для того, чтобы ссориться, — предупредил Слейд.
Джонас посмотрел на сыновей, потом потянулся к полке, взял коробку и открыл. В коробке были кубинские сигары.
— Закуривайте, — предложил он. Сыновья вежливо отказались. Старик фыркнул, вынул сигару, откусил кончик и выплюнул в массивную хрустальную пепельницу. — А я думал, что мои мальчики уже достаточно повзрослели, чтобы оценить хорошую сигару.
Сыновья промолчали. Джонас вздохнул, подкурил, запыхтел и на миг исчез за клубами дыма.
— Ничто не сравнится с хорошей сигарой, сказал он. — Разве только красивая женщина.
Коннор посмотрел на Слейда. Слейд в ответ закатил глаза и одними губами проговорил:
22 
