— Нормально, — ответил он. — Совершенно нормально.
Натали кивнула и завела машину. По его виду нельзя сказать, что нормально: лицо землистого цвета, губы сжаты и видно, что он пытается подавить боль. Совершенно случайно она вспомнила, как Коннор забирал ее из больницы, когда она потеряла ребенка. Как бережно он перенес ее из коляски в машину, застегнул на ней ремень безопасности и нежно поцеловал.
— Как ты, малышка? — спрашивал он всю дорогу, а она, опустошенная и разбитая, холодно и подчеркнуто вежливо отвечала, что нормально. Она винила его в том, что его не было рядом, когда она потеряла ребенка.
— Нат? — Коннор посмотрел на нее.
— Что?
Куда мы едем? — хотел он спросить, но не смог.
— Ты в порядке?
— В порядке ли я? — Она натянуто рассмеялась. — Конечно, ведь я не падала с крыши.
— Я тоже не падал. Я поскользнулся, — сказал он с достоинством.
Натали удивленно подняла брови.
— Разве это не одно и то же?
Он криво усмехнулся.
— Если человек падает, значит, он сделал неверный шаг. Если человек поскользнулся…
— То что?
Коннор пожал плечами.
— Это просто случайность.
Натали улыбнулась.
— Одним словом, ты поскользнулся и упал.
А я все эти годы жила в неведении и не знала, какой у меня неуклюжий муж. — Она вдруг перестала смеяться, нахмурилась, прокашлялась и серьезно добавила:
— Ой, чуть не забыла. Доктор дал мне рецепт на твои лекарства.
Она свернула с дороги и остановила машину у тротуара.
— Нат? — Коннор протянул к ней руку, но она уже выскочила из машины.
— Я вернусь через пару минут, — сказала она коротко и захлопнула за собой дверцу.
Она вернулась с лекарствами через десять минут.
— Ну, — бросила она, снова садясь за руль. — Ты так и не рассказал мне, что делал на той крыше.
Коннор помрачнел. Она, похоже, не хочет говорить о том, что по-настоящему важно.
— Меня разбудил какой-то шум наверху, — сказал он. — И я вспомнил, что Грант говорил о протекающей крыше.
Натали кивнула, пытаясь скрыть волнение.
Коннор заботился о ней. Пусть он не звонил ей, но он звонил Гранту, чтобы узнать о ней.
— Я подумал, что гроза могла сорвать несколько черепиц. — Его голос звучал хрипловато. — Ты ведь помнишь, что ночью была гроза?
Она покраснела и резко сменила тему.
— Почему бы тебе не откинуть голову на спинку сиденья и не расслабиться?
— Хорошая идея, — ответил он с горечью, откинул голову и закрыл глаза.
Натали притормозила на перекрестке и посмотрела на него. Сегодня он выглядит немного лучше, только губы слегка пересохли. У него наверняка высокая температура. Медсестра пыталась дать ему лекарство, но он отказался. Он всегда был упрямым. Ей приходилось воевать с ним, чтобы заставить принять таблетку аспирина. Невозможный.
Но она не лучше. Она приняла решение отвезти его к себе и даже не спросила, хочет ли он этого.
Но как она может бросить его в таком состоянии?
Она поживет с ним, пока не затянутся швы на его лбу. И ни секунды дольше.
Она подъехала к дому, остановила машину и вышла. Обошла машину и посмотрела на лицо спящего мужа. Вокруг глаз — темные круги, у рта — несколько тонких линий, А щеки и подбородок покрыты густой щетиной. Сексуальной стерней, как она называла ее, когда просила, чтобы он не брился перед выходными. Когда он спрашивал ее, почему, она наклонялась к его уху и шепотом рассказывала, что она чувствует, когда эта сексуальная стерня ласкает ее грудь, живот, бедра.
— Бесстыжая девчонка, — отвечал Коннор с провоцирующей усмешкой. — Но я знаю, что делать с такой развратницей, как ты.
А потом… потом…
Натали тряхнула головой, прогоняя опасные воспоминания. Она никогда больше не ляжет с ним в постель.
Она осторожно тронула его за плечо.
— Коннор?
— Ммм.
— Проснись. Мы дома.
Он медленно открыл глаза, полные недоумения.
— Дома? — Он выпрямился и потер ладонями лицо. — Кажется, я спал.
— Давай я помогу тебе.
Он кивнул и стал медленно выбираться из машины. Она привезла его в этот огромный дом на берегу океана.
— Вот так, хорошо, держись за меня, — сказала она и, наклонившись, подставила ему плечо.
— Ты привезла меня к себе домой, — с удивлением сказал он. — И ты будешь в этом доме со мной.
Щеки Натали вспыхнули.
— Да. Я думала, что так будет лучше, потому что…
Она не смогла договорить, потому что Коннор закрыл ей рот поцелуем.