111. Гвозди и пассатижи

– Итак, пан подполковник, не хватает четырех с половиной метров длины, согласны? – спросил чудо-проверяющий все еще по инерции дуя на руки для согрева, хотя теперь они снова находились в кабинете комдива.

– Допустим, – скорбно кивнул Владимир Корташов. – Но я еще поищу по свалке, может…

Сам он мало, точнее, никак не надеялся на успех. Он давно уж складировал все подозреваемые в наличии драгметаллов запчасти в отдельную кучу, ибо только так можно было хоть как-то, причем между делом, уследить за наличием этой опасной для дальнейшей службы рухлядью. В любом ином случае пришлось бы делать периодические, не реже раза в месяц, проверки, с назначением комиссии из достойных товарищей офицеров, отрывая людей от повседневных военных забот. Естественно, он не слишком доверился китайской рулетке в руках украинского эс-бэ-ушника, и проделал измерения сам, с помощью вызванного срочным образом дежурного по дивизиону сержанта. Потом пришлось еще идти в «секретку» и листать пронумерованные инструкции, дабы сверить цифири. Все сошлось, кто-то действительно спер четыре с половиной – нет, не фута, хотя на собственной китайской рулетке наличествовала и эта шкала, – а именно метра волновода.

Однако то было еще не все злобное волшебство на сегодня. Речь о драгметаллах покуда еще не стояла, все было несколько хуже.

– Данный антенный пост – «Ка-один» – относится к секретным, правильно, пан подполковник? – победно поинтересовался промежуточный этап эволюции офицерского корпуса из окаменелости СССР в светлое завтра НАТО.

Владимиру Ивановичу стало несколько жарковато даже без брошенного поперек кресла русскоязычного тулупа, тем не менее, он отчеканил ответ с достойной вымершей ветви эволюции отвагой:

– То когда было, господа хорошие? С того времени «двухсотку» кому только не продавали. Даже империалистам, как я слыхивал, кое-что перепало.

– Мы тут не будем обсасывать слухи, Владимир Иванович. Мы с вами, кажется, только что посетили секретную библиотеку. Так что «Ка-один» все же штука пронумерованная. А в данном конкретном случае утеряна одна из ее основных частей – секретные волноводы. Как я понимаю, по ним можно узнать всяческие рабочие характеристики, частоты, там, фазы и прочее о секретной боевой станции. Дело пахнет снижением обороноспособности Родины.

– Ага! – несколько вышел из себя Корташов. – Обороноспособностью озаботились! Где вы шлялись, когда мы с солдатушками выполняли приказ по демонтажу этой самой «боевой станции»?

– Тем не менее, пан командир дивизиона, – с нескрываемым торжеством урезонил эс-бэ-ушник, – дело склоняется к… Будем надеяться не к шпионажу как таковому, но уж явно, к халатности по отношению с сбережению военных секретов.

То конечно была эффектная забивка гвоздя разовым ударом, однако потертый жизнью подполковник Корташов тоже не лыком шит. Наличествуют пассатижи.

– Стоп! Стоп, мальчики! А кто, интересно, снимает гриф секретности? Вы в курсе?

– В ПВО, как видим, Владимир Иванович, секретность не снята.

– Ну-ну, братишки! Это в наших, родненьких, самостийных войсках ПВО. Однако в реальности все обстоит несколько не так. По всем нормативам, секретность снимает завод изготовитель. А кто – вопрос на засыпку – у нас изготовитель «Ка-один»?

– Ну… – мнутся мальчики-мажоры из некогда опасной и уважаемой организации, ибо смутно прикидывают ответ.

– У нас, в нашей самостийной украиности, изготовителя РПЦ не присутствует вовсе. Он там, в столице бывшего СССР – Москве. Так что придется для уточнения, дабы отмести беспочвенные обвинения, либо наоборот, закрепить за ними силу, посылать запрос туда. И конечно же нашей любезной, секретной почтой.

Пассатижи извлекают искривленную, гнутую гвоздину. У ребятишек-самостийщиков кислые лица.

  134