очень нудно 
243 
– Да, но я же тебе говорил – мне бы не хотелось тревожить Его в тех случаях, когда мы сами можем справиться. Совершенно не хочется привлекать кого-нибудь к этому делу, а уж особенно Его.
– О'кей, понимаю; конечно, у Него хватает дел и без нас.
– Естественно. Перед Рождеством самое хлопотливое время. А еще эти горячие точки – Лаос, Вьетнам…
– Да еще тьма лиц, предрасположенных к базедовой болезни в Оклахоме. Да, мне понятны твои сомнения…
– Точно. Точно. В этом году Он особенно нужен Оклахоме. Надеюсь, Орал Роберте уже заручился его подписью для своих телесериалов. Единственное, что, – Джо приподнял подбородок, чтобы его снова не захлестнула набегающая волна, – эта вонючая вода все время попадает мне в кос. Знаешь, Хэнкус, может, ты сбегаешь к пикапу за тросом… когда еще это бревно всплывет.
Кто бы мог подумать, но в его голосе начали звучать тревожные нотки.
– Что за дела? – тогда спросил я. – Неужели тот самый парень, который всегда говорит: «Без возражений принимай свою долю», испугался, что немножко промок? И кроме того, Джоби, до пикапа три четверти мили, и все вверх по склону; неужели ты все это время хочешь пробыть в одиночестве?
– Нет, – поспешно ответил он и процитировал: «Нехорошо быть человеку одному». Бытие. Это перед тем, как Он создал Еву. А все-таки, может, стоит сбегать за тросом…
Я вошел в воду и положил руку ему на плечо.
– Нет, – сказал я. – До пикапа бегом пятнадцать минут, и обратно пятнадцать, за это время… короче говоря, в общем, я слишком устал, чтобы носиться туда-сюда, туда и обратно из-за твоих прихотей. А кроме того, вряд ли тебе удастся намного вытянуть свою шею. Помнишь, как мы поймали в трясине водяную черепаху? И запихали ее в ванну – воды налили дюйма два-три, и ей было не за что зацепиться, чтобы вылезти. Но она не потонула, помнишь? Встала на задние лапы и вытягивала свою шею, пока не надорвалась… Так что я не думаю, что ты потопнешь; есть все основания полагать, что ты последуешь ее примеру. – Джо попробовал было рассмеяться, но ему тут же пришлось закрыть рот, чтобы не захлебнуться. – В общем, я считаю, что это полено должно начать всплывать с минуты на минуту. В худшем случае, я всегда смогу продержать тебя, подныривая и передавая воздух, пока оно не всплывет.
– Конечно, конечно, – откликнулся он. – Я не подумал об этом. – Он умолк, сжав губы, пока вода захлестывала ему в лицо. – Ну конечно, ты же просто сможешь передавать мне воздух.
– Сколько потребуется, так что можешь не волноваться…
– Волноваться? Я совершенно не волнуюсь. Просто холодно. Я же знаю, что ты что-нибудь придумаешь.
– Естественно.
– Так же, как мы работали с одним аквалангом под водой.
– Точно. Никакой разницы.
– Точно так же.
Я стоял в воде рядом с деревом и дрожал.
– Просто нужно уметь правильно себя вести и верить. И ждать. – Он резко закрыл рот.
– Конечно, – закончил я за него, пока не прошла волна. – Просто ждать. И думать о хороших вещах, которые у нас впереди.
– Правильно! Старик, ой, старик… ведь через несколько дней День Благодарения, – вспомнил Джо. Слова из него вылетали уже с бульканьем. –
Отличное времечко. Мы уже все закончим. Для такого дня надо будет организовать что-нибудь капитальное.
– Еще бы!
Просто стоял и дрожал крупной дрожью, потому что я чувствовал, что времени на организацию чего-то капитального уже не осталось…
Зимородки замерли в ожидании… Над рекой меланхолично шумел дождь, каплю за каплей добавляя в нее влагу… Наступали последние часы сумерек. Хэнк, упершись ногами в дно, изо всех сил налегал на дерево – ледяные коричневые струи течения сносили ноги, – сначала он дрожал, потом холод перерос границы озноба, и он перестал дрожать и только носил полные легкие воздуха к лицу, которое уже совсем скрылось под водой. «Главное, чтобы Джо не запаниковал, – повторял он себе, – главное, чтобы он держался».
А Джо, казалось, пребывал в превосходнейшем расположении духа. Даже когда его покрытое шрамами личико скрылось целиком, до Хэнка продолжали долетать всхлипы его хохота, а когда он опускал голову под воду, то видел, что на губах Джо играет все та же нелепая полуидиотская улыбка. Положение казалось им настолько глупым и они чувствовали себя такими дураками, что своим смехом чуть не погубили все дело с передачей воздуха, – они оба понимали это, но остановиться было выше их сил.
Черт-те что, наверно, мы выглядим полными идиотами, повторяли оба про себя; если бы старина Генри там, наверху, пришел в себя и увидел, чем мы здесь занимаемся, он бы издевался над нами до конца своей жизни – еще лет сто, как минимум. И даже когда нелепость ситуации уже перестала смешить Хэнка, он чувствовал, что там, под водой, веселье идет вовсю. Это внушало ему некоторую уверенность; пока этот балбес смеется, еще есть надежда. «В конце концов, я могу снабжать его воздухом всю ночь. До тех пор, пока он сохраняет уверенность и находит это смешным. До тех пор, пока он все еще улыбается. Только это может его спасти, может помочь ему выбраться из этой передряги; только бы он не терял веры…»
243 
