очень нудно 
27 
– Не знаешь? – снова переспрашивает Джо. С самого начала Джо знал, к чему они придут, и теперь ему доставляло удовольствие подкалывать Хэнка, который все ходил вокруг да около. – Правда, тебе абсолютно никто не приходит в голову? Да, парень?
Хэнк продолжает делать вид, что не замечает насмешек.
– Наверно, придется связаться с кем-нибудь из голытьбы, – наконец роняет он, словно сюжет исчерпан. – Но все это еще надо обдумать.
– Да, конечно. Особенно учитывая, сколько потребуется времени, чтобы договориться с этим конкретным кем-то, – добавляет Джо совершенно невинным голосом и пританцовывая спешит к пристани, помахивая своей каскеткой, поблескивающей в утреннем свете.
В «Пеньке» музыкальный автомат продолжает сотрясать всю округу:
И я даю,
Слышишь, я пою.
Флойд заводит машину и пытается выбраться из Портленда. Почтальон поднимается по лестнице. Дрэгер находит мотель и, качая головой под слегка подрагивающими лампами дневного освещения, вежливо отказывается от предложения управляющего принести ему что-нибудь выпить.
– В свое время я тоже занимался лесом, – замечает управляющий, узнав, что делает Дрэгер.
– Прошу прощения, но спиртного не надо, – снова повторяет Дрэгер. – У меня завтра собрание, к которому надо подготовиться. Тысяча благодарностей. Приятно было познакомиться. Спокойной ночи.
Миновав неоновую вывеску «Телевизор, бассейн, электроодеяло бесплатно», он запускает руки в карманы и принимается в них копаться. Как и Флойд, он устал. Утром он встречался с владельцами фирмы «Лес Ваконда Пасифик» в Сакраменто и сразу оттуда пустился в путь. Он планировал провести несколько дней в Красном Утесе за переговорами с посредническим комитетом из Сьюзанвилля, а потом, если ему ничего не удастся добиться, отправиться дальше на север, взглянуть на эту забастовку в Ваконде. А тут какой-то мотельщик – бывший фермер – бывший лесоруб – желает угостить его. Боже мой!
Наконец он находит то, что искал, – маленькую записную книжку с вставленной в нее авторучкой. Он вынимает ее из внутреннего кармана пиджака и, перелистав страницы, записывает при красном неоновом освещении: «Люди всегда пытаются насильно угостить выпивкой тех, кого считают выше себя, надеясь таким образом уничтожить существующую дистанцию».
Привычка к записям появилась у него еще в годы учебы – именно благодаря этому он учился в колледже на «отлично». Он перечитывает записанное предложение и удовлетворенно улыбается. Он уже много лет собирает подобные афоризмы, надеясь со временем выпустить собственную книгу эссе. Но даже если этой мечте и не суждено осуществиться, эти крохотные перлы очень помогали ему в работе, эти уроки, которые он ежедневно брал у жизни.
И если день экзамена наступит, он будет готов…
После завтрака старый дом снова затихает. Дети еще не проснулись. Старому Генри, обессиленному, но удовлетворенному, удается преодолеть лестницу, и он снова ложится. Собаки поели и тоже уснули. Через заднюю дверь Вив выбрасывает кофейную гущу на клумбу с рододендронами, а солнце уже золотит верхушки елей на склонах холмов…
Почтальон опускает открытку в почтовый ящик. Флойд Ивенрайт наконец находит дорогу из города и теперь принимается за поиски бара. В мотеле Дрэгер сидит на постели и рассматривает шелушащуюся кожу между третьим и четвертым пальцами на правой ноге – грибок: не успел выехать из Калифорнии – и уже. Индеанка Дженни, устроившись у единственного окна своей лачуги, посасывает бурбон и нюхает табак, испытывая все больший интерес к перемещению освещаемых луной облаков. Могучими воинственными колоннами они движутся с моря. Прищурившись, она грузно наклоняется вперед, пытаясь различить в них полузабытые лица, узкие и красивые, – блистательная белоснежная армия, растянувшаяся до самых горизонтов ее памяти. «Дьявол побери, сколько их было!» – вспоминает она с тоскливой гордостью и опускает щепотку табака в стакан с теплым виски, чтобы отчетливее рассмотреть продвижение этой армады. Кто же из этих туманных бойцов был самым высоким? А самым красивым? самым необузданным? самым быстрым? Кого из них она любила больше всех? Конечно, всех, они все до единого были прекрасны, и она была готова приплатить любому из них два доллара, только бы он оказался сейчас у нее в доме… ну ради смеха. Так который же? Кто же ей нравился больше всех?
…И она снова расставляет старые-старые сети этого дурашливого состязания.
27 
