Последние отзывы

  105  

…У знакомого дома, когда Леонидов подъехал, уже стояла милицейская машина. Игорек Матвиенко в сопровождении плечистого высокого парня топтался у подъезда, поглядывая на часы.

— Про труп Светланы Антоновой ничего не слышно? — первым делом спросил Леонидов, переводя дыхание.

— Нет еще. Знать бы хоть, в каком направлении искать.

— Надо попробовать в районе Ногинска, за Балашихой. Позвоните в местный розыск, может, у них уже что-то есть.

— Это вряд ли. Если только грибники опять наткнутся. Ну что, пошли?

— Погоди, я сам сначала. Дай рацию, если что — я тебя позову.

Леонидов поднялся на злосчастный этаж, широко развернув плечи. Ему жутко не хотелось жить. Он не представлял себе, как переживет то, что могло уже случиться с Сашей, и мечтал только о пуле, которая вошла бы в ноющее сердце и принесла долгожданный покой.

Налегая на белую кнопку, Алексей звонил, звонил, звонил. Самое странное, что через несколько минут он услышал шаги. Дверь открылась, на пороге появилась Лена Завьялова, без косметики, с измученным серым лицом и в стареньком махровом халате. Она щурилась на свет, не понимая, чего от нее хочет этот страшный человек с перекошенным помятым лицом.

— Где Саша? — хрипло выдохнул он.

— Почему она должна здесь быть?

Лена еще пыталась защищаться, как зверь, одной ногой угодивший в капкан и пытающийся, отгрызть эту самую родную ногу, ставшую вдруг непомерной тяжестью. Леонидов отодвинул Лену и бросился в квартиру, сгруппировавшись для броска. В прихожей был страшный беспорядок, валялись детские вещи, в углу одиноко лежал маленький желтый жирафик из «Макдо-налдса». Алексей поднял его, еще ничего не понимая, побежал на кухню, в комнаты. Он яростно распахивал шкафы, двери кладовой, туалета и ванной, даже зачем-то заглянул под кровать.

— Их здесь нет, — тихим, тусклым голосом сказала вошедшая в квартиру Лена.

— Куда вы ее дели? Она же тебе сестра! Родная сестра! — Леонидов вцепился в плотные Ленины плечи, раскачивая ее из стороны в сторону, пытаясь оторвать от пола.

— Она все равно сдохнет. Пусти! — Лена рванулась, треснул халат, посыпались пластмассовые пуговицы. Стягивая разошедшиеся полы, Лена прошла в кухню, Алексей за ней.

— Вам все равно конец, — убежденно произнес он. — Его сегодня возьмут или объявят в розыск. Думаешь, долго он сможет скрываться? У кого, где? А ты пойдешь под суд как организатор преступления, соучастница. Богатая у тебя фантазия, Елена Викторовна. Твоя ведь идея? Скажи, где Саша, я тебе все пообещаю, что хочешь. Ты сама ведь никого не убивала. Я тебе Л а ну прощу. О мальчике подумай, он тебе не чужой. Я люблю Александру. Если ты полжизни просидишь в тюрьме, я все равно тебя потом задушу. Выйдешь — и задушу. Хочешь, поклянусь собственной жизнью? Вы ее уже убили? — Алексею было страшно, жутко узнать правду, но он опять вцепился в Лену, сжимая ее горло, чтобы куда-то деть горевшие руки.

Она завизжала, стряхивая Леонидова с себя, метнулась куда-то вбок.

— Почему все всегда ей? Мне всю жизнь только обноски, только после нее. Ненавижу! Сука!

Лена ревела, вытирая сопли и слезы рукавом халата.

— Где Саша?! — орал Алексей. — Сделай для сест-1ры хоть что-нибудь раз в жизни!

— Да не знаю я! Она ушла. Пока я разговаривала по телефону, оделась и ушла. Я думала, что она с Сережкой возится, а она вещи собирала.

— Ты что, убийцу вызывала?

— Да, вызывала! Я бы сама ее голыми руками задушила, но она сильнее. Высокая, как же! Вцепилась, как тигрица, за своего змееныша. Сроду была тихоня, а тут характер появился. Все из-за гаденыша своего маленького…

— Когда она ушла?

— Ночью, около двенадцати. Я хотела ее задержать, но не смогла. Я только что по телефону звонила. Его не было.

— Понятно. Очень был занят. Свидетельницу убирал. Куда ушла Александра? Подруги у нее есть? Где она может быть?

— Не знаю. Сама бы хотела узнать.

«Балда! — Леонидов в который раз обругал себя последними словами. — Почему в школе не узнал, кто ее близкая подруга, с кем отношения поддерживает. Но она ушла. Поняла, что за штучка ее сестра, и ушла».

— Что она сказала вам перед уходом, Елена Викторовна?

— Она меня прокляла. Истеричка! Думает, я в Бога верю. Если бы и был на свете этот самый Бог, то. не допустил бы, чтобы одним доставалось все, а другим ничего.

— Какой там Бог! Ты дьяволу давно продалась.

  105