очень нудно 
32 
— Значит, включая сегодняшнюю, у нас в запасе шесть ночей.
— Мама с отцом наверняка удивятся. — Дон занервничала, но попыталась это скрыть. Второй визит подряд…
— Не хочешь их беспокоить? Не надо! Устрою тебя где-нибудь в другом месте, не в самом Сан-Франциско.
— Благодарю покорно, уж лучше я у них остановлюсь… Кстати, родители в курсе насчет нас. Конечно, я им ничего не говорила, — они сами все поняли. — Она засмеялась. — Удивительно, помудрели с годами!
— Я уж позабыл, как у тебя здесь здорово! — пробормотал Скотт, оглядывая комнату. На стенах гравюры, картины, повсюду растения, белый диван-кровать с мягкими подушками… Сознательно или бессознательно Дон копировала мать. «Впрочем, бежево-пастельные тона ей очень идут», — подумал он.
— Спасибо за комплимент. Мне здесь нравится. Это мой дом.
Ее квартира была на восьмом этаже, внизу всегда сидел привратник, тем не менее она никогда не уходила, не проверив, все ли окна закрыты. Вот и сейчас, войдя в спальню, первым делом закрыла форточку, чтобы не забыть. Справившись с этим, быстро собрала чемодан и вышла к Скотту.
— Я все проверил, — сообщил он, увидев, что Дон направляется на кухню. — Кофеварка отключена, окна закрыты, грабителям — надежный отпор.
— Хватит издеваться! — Внимательно оглядев переднюю, она вышла вслед за Скоттом на площадку.
— Я уж хотел звонить вам, миссис Грэм, — обратился к Дон пожилой привратник, когда они вышли из лифта. — Ваше такси прибыло, сэр!
— Спасибо, Мэл! — Дон улыбнулась. — Дней пять-шесть меня не будет. — В ее глазах блеснула смешинка. — Привезти что-нибудь из Фриско? Гейшу, например?
— В мои-то годы, миссис Грэм? — Привратник ухмыльнулся. — Что жена подумает?
Все еще улыбаясь, Дон вышла на улицу и села в ожидавшее их такси. Усталость как рукой сняло, она чувствовала себя чудесно.
Виновник этой волшебной перемены ее настроения уселся рядом со словами:
— Как же ты умеешь ко всем подойти! Этот старикан прямо расцвел! — Он обнял ее за плечи, привлек к себе и нежно поцеловал. — Я же забыл с тобой поздороваться как следует! — объяснил он.
— Привет, привет! — Она сама потянулась к нему за следующим поцелуем.
— Как я скучал по тебе! — Скотт обнял ее еще крепче.
Дон не сопротивлялась. Слившись в поцелуе, они забыли о водителе, который частенько бросал на них любопытные взгляды через зеркало заднего вида, забыли обо всем на свете.
— Дон!.. — вырвался у Скотта сдавленный стон. И тут раздалось вежливое покашливание с переднего сиденья.
— Приехали, сэр!
Скотт вздохнул:
— Как жаль, что ты живешь так близко к аэропорту.
— М-да, — пробормотала она. И было непонятно, соглашается она с ним или нет. Впрочем, Дон и сама этого не знала.
— Не ждали? — приветствовала она мать, когда та открыла дверь на звонок.
— Дорогая! — Рини обнялась с дочерью. — Вот это сюрприз! Почему же ты нас не предупредила?
— Хотела удивить! — ответила Дон и шепотом спросила: — Как там наш старичок на пенсии?
— Да не шепчи! Ушел на работу…
Вот так пенсионер!
— Когда вернется?
Поднимая чемодан, Рини объяснила:
— Он теперь до обеда работает. И дважды в неделю после этого играет в гольф.
Они поднялись наверх. Распаковывая чемодан, Дон как бы между прочим сообщила, что приехала в Сан-Франциско со Скоттом. То, как мать это восприняла, ее не удивило. Рини, конечно же, не преминула сказать, что это нехорошо — летать на личном самолете Скотта и вообще проводить столько времени в его обществе, будучи замужем за Брентом.
— Бог свидетель, я понимаю, что ты заслуживаешь развлечений в жизни. Но только… — Она замолчала, поджав губы.
Подчиняясь безотчетному порыву, Дон бросилась на колени, зарылась головой в юбку матери — как это делала, когда была совсем маленькой.
— Знаю, мама, что тебя беспокоит. Только зря, — она погладила ее руки. — Вы с папой научили меня разбираться в том, что хорошо, что плохо. Я помню об этом. Поверь мне, мамочка, мы не делали и не делаем ничего предосудительного. Скотти меня любит и готов ждать, когда я разведусь с Брентом.
— Тогда разводись поскорее! — Рини вздохнула, поднимаясь с кровати. — Двойная жизнь тебя погубит.
Мать конечно была права на сто процентов. «Надо кончать с этим фарсом, в который превратился наш брак», — думала Дон, стоя под душем.
Минут через двадцать, когда она расчесывала волосы, раздался стук в дверь. Отец!
32 
