очень нудно 
36 
— Устраивайся, а я все-таки нам налью!
Откинувшись на мягкие подушки, Дон лихорадочно соображала: Скотт вовсе не так уж хочет выпить, просто дает ей время еще подумать. За это она любила его еще больше.
Он вернулся с двумя бокалами шампанского. Снял пиджак и галстук, расстегнул рубашку. Затем уселся на край кровати, протянул ей бокал:
— За нас!
— За нас! — эхом откликнулась она, сделала небольшой глоток и поставила бокал на столик.
— Ты был прав, Скотти, что дал мне возможность подумать. Спасибо тебе! — Дон решительно спустила ноги на пол, стараясь не смотреть в его удивленные глаза. — Знаешь, отдаться тебе для меня слишком серьезное дело, почти святое. Прости за такое выражение. А в этом смысле твой люкс ничем не отличается от заднего сиденья в старом «плимуте». Я не могу так…
Он поперхнулся шампанским, закашлялся. Она хлопнула его по спине, заглянула в лицо, в глазах Скотта стояли слезы.
— Ты что? Не туда попало?
«Да нет, твои слова попали прямо в точку, — подумал он. — Видно, с тобой действительно так нельзя, в этом я еще раз убедился».
— Ладно, красотка, сейчас отвезу тебя домой, — сказал вслух.
Опять ему придется принимать на ночь холодный душ…
Оставшиеся дни они провели весело. Ездили купаться на океан, посетили ранчо Лас Трампас, поднялись по канатной дороге, катались даже на рикше, обедали в Чайнатауне. Последний вечер провели в Саусалито, в ресторане с прекрасным видом на залив.
— Это был мой самый лучший отпуск. Спасибо, Скотти! — Дон чуть не прослезилась, хотя не отличалась особой сентиментальностью. После того памятного вечера Скотт больше не предпринимал попыток овладеть ею, хотя она еще несколько раз заходила в его люкс.
— Лучшее еще впереди —
— Они жили вместе сто лет и умерли в один день?
— Чем плохо?
«Совсем неплохо», — решила она про себя.
— Ты очень терпелив со мной, Скотти. Я правда благодарна тебе за это. Но хочу тебя попросить: потерпи еще…
— Долго?
— Я разведусь с Брентом, как только он встанет на ноги…
Опустив голову, Скотт сказал:
— Положим, к следующим гонкам у него будет новая машина…
Дон вздрогнула. Она хорошо помнила, что Брент говорил ей в последний раз.
— Этому не бывать. Я отказала ему в деньгах.
— Дело в том, что я… — Скотт замолчал на полуслове. Он обещал Бренту ничего не говорить Дон, и не нарушит своего слова.
— Что ты?
— Я думаю, каждый имеет право выбирать себе занятие и образ жизни.
— Включая добровольный уход из жизни? — Дон покачала головой и глубоко вздохнула. — Как, по-твоему, я себя чувствую каждый раз, когда получаю телеграмму с сообщением, что он опять попал в аварию? Когда я не знаю, что делать, кому звонить, когда думаю — а вдруг он умрет, прежде чем я доберусь до больницы? — Из уголка ее глаза медленно выползла слезинка. — Несмотря ни на что, он — мой друг, Скотти, а я не желаю смерти своим друзьям.
— Да что ты! — Он встал, обошел стол, взял ее за руку, поцеловал. — Никто из нас не хочет умирать, и меньше всех — Брент. Он слишком себя любит.
Дон слабо улыбнулась. У нее появилось ощущение, что Скотт не договаривает, скрывает какую-то тайну.
А его между тем мучали угрызения совести. Сохраняя обещание, данное другу, приходилось обманывать любимую женщину. Эта мысль приводила в бешенство. Чем в таком случае он отличается от Брента?
— Наверное, пора, Скотти. У меня завтра ранний рейс, — напомнила Дон, когда он уселся на место, — сон спасает красоту.
— Ох уже эта твоя красота! Посадил бы тебя под замок! — пошутил Скотт, затем достал бумажник и положил несколько банкнот на блюдечко со счетом.
— Послезавтра вылетаю во Францию, — сообщил он, когда они выходили из ресторана. — Те молодожены, что жили на моей вилле, съезжают, получили дом в наследство от дядюшки. Попробую вновь продать виллу по второму кругу.
— Зайдешь к Бренту? — храбро спросила Дон. — На звонки он отвечать забывает, письма никогда писать не умел. Не знаю, как он там. Может, ему плохо?
«Так ему и надо, дураку!» — Скотт едва не заскрипел зубами от ярости. Сейчас Брент был ему ненавистен, как никогда.
— Увижусь с ним — сразу позвоню тебе, — ответил он, стараясь, чтобы по его голосу она не догадалась о его настроении. Пожал ей руку, улыбнулся. — Не беспокойся особенно! Если что, тебе бы сообщили.
— Спасибо, Скотти! — Со вздохом облегчения она прижалась к нему, потерлась щекой о его плечо. — Ты так добр ко мне!
36 
