25 
— Я не это имел в виду, — поспешно сказал он.
— Ни я, ни моя жена понятия не имеем, на что он тратил деньги. На какие такие исследования.
— Я не это имел в виду.
— Я недавно видел фильм. Документальный. В городе Р-ске нашли подпольный цех по производству паленой водки. Народ травится, многие попадают в больницу. Случается, что и умирают. Милиция ведет расследование, дело на контроле у высокого начальства. Акцизные марки на бутылках были фальшивыми. Нехорошо это.
— Да, пьют всякую дрянь, — пробормотал он.
— Ладно. Поможем, — сказал вдруг Ахатов. — Никто тебя не тронет.
— Но…
— Отдай им, что просят, и все.
— Но у меня ничего нет!
— Нет так нет. На нет, как говорится, и суда нет. — При слове «суд» невольно вздрогнул. Что это? Намек? Ахатов, глядя в стену над его головой, сказал: — Упомянули, что хозяин особняка, в котором нашли паленку, повесился. Он-то и был главный.
— Кто сказал? Где?
— Да по телевизору. Я ж тебе говорю: фильм смотрел. Случайно. Криминальные новости.
— Выходит, Сидорчук повесился? Уф!
— Фамилию я не помню. Мне дела до этого нет.
— Значит… Уф!
— У тебя все?
— В общем… да.
— Я наслышан, Леша, о твоих талантах, — сказал Ахатов, поднимаясь.
— Талантах? Каких талантах? — пробормотал он.
— Говорят, у тебя в голове калькулятор. Считать ты умеешь хорошо. Одно дело разбавлять водой этиловый спирт, а другое — технический. И третье — спиртосодержащие жидкости. Это я к примеру. Арифметическая задачка. Но иногда это вредно. Иногда надо считать неправильно. Понятно, что двести процентов прибыли лучше, чем двадцать. А разница куда уходит?
— Но ведь… Взятки…
— Я об этом не слышал. А ты ничего не говорил. Ты бы подумал о применении своих талантов, ну, скажем, в другой отрасли.
— Я не понял… Мне что, сдать дела?
— Кому? И какие такие дела?
— Тогда я не понял.
— Это твои проблемы. — И Ахатов потянулся к телефону, лежащему на столе, давая понять, что аудиенция окончена.
— Так я пошел?
— Иди.
«Надо все уничтожить. Всю левую продукцию. Закрыть склады. Сидорчук повесился. Это хорошо. Кто-то его заставил. А может, и не сам. Помогли. Кто-то там поработал. Знать бы, кто этот человек? Кому я обязан тем, что остался на свободе? Пока остался. Сколько у меня времени?»
Он машинально посмотрел на часы. И тут же принялся рассчитывать дорогу. Правильно говорят: у него в голове калькулятор. Успеет.
… Она вышла из дверей салона и огляделась. Как он сказал? «Тебе не придется ждать?» Выходит, обманул. В этот момент показался джип Ладошкина. Резко затормозил перед ней, дверца открылась:
— Садись.
Едва опустилась на переднее сиденье, он пожаловался:
— Три часа проторчал в пробках. В лабораторию так и не попал.
— Это где ж такие пробки? — усмехнулась она.
— Да повсюду! Стоит Москва! Так что в лабораторию поедем вместе. Сейчас.
«Где он был? Встреча? С кем?» — Ольга сообразила, что Лешка, не отрываясь, смотрит на ее сумочку. Они стояли на светофоре, в небольшой пробке. Он перевел взгляд на ее волосы и пожал плечами:
— Я что-то не понял… Ты провела там три часа!
— И что?
— Я не вижу никаких изменений. Твои волосы…
— Это и есть великое искусство, которым владеет Маруся.
— Взять пятьсот баксов за то, чтобы три часа ни фига не делать? Ловко! Чтоб я так жил!
— Разве ты не находишь, что я похорошела?
— Солнышко, ты всегда неотразима.
— Но мне надо купить пластырь, елочка. Я ногу натерла.
— Когда?
— Вчера, пока бродила по этой грязной Горетовке. А теперь у меня болит нога. Сумку не буду брать. Притормози у аптеки. Я заскочу на минутку.
Он тут же забыл о ее волосах. Ольга взяла кошелек и скрылась в аптеке. Пусть проверит содержимое ее сумочки. Да Бога ради! А то весь день будет нервничать и злиться. И другим портить настроение.
Купила пластырь, задержалась, рассматривая витрину. Надо дать ему время. Пусть убедится, что у нее ничего нет. Когда вернулась, он заметно повеселел.
— Ну что, солнышко, в лабораторию?
— Ну, раз надо…
— Надо, солнышко, надо!
Она и так знала, что под обломками дома найден Саранский. А кто ж еще? Но им нужно официальное заключение. Что ж… В лабораторию!
В это же время
Когда Саша наконец уехал, она тоже стала собираться. Хватит валяться на диване! Надо что-то с собой сделать. Пойти в парикмахерскую, забежать на маникюр, записаться к косметологу. Леся не понимала, что происходит, но ей вдруг захотелось это сделать. Словно бы кто-то подталкивал в спину, когда она шла, нет, летела по улице. Она понимала: что-то случилось. Не с ней, но это и ее касается. Механизм запущен. И надо спешить.
25 
