7 
Гонобобель перегнулся через прилавок и вдруг радостно завопил:
— Люди, смотрите, какой товар! — Он схватил из ящика большое краснобокое яблоко.
— Ой! Я шатаюсь! — ойкнула Люська.
— Кум! — Гонобобель хлопнул Цыбулю по плечу. — Дай хоть попробовать, скупердяй! Сидит на таких витаминах и… и молчит.
Кум Цыбуля смущённо улыбнулся, растерянно оглянулся, покраснел:
— По… пожалуйста! Берите! Пожалуйста! Гонобобель тут же, не раздумывая, укусил яблоко и даже зажмурился:
— Ух-х! Вкуснотища!
Люська потянулась рукой к ящику,
— Да вы что?! — возмутилась Шурочка. — Это же не его! Это же государственные! Как так можно?
— Что значит — государственные? — чавкая и захлёбываясь, возмутился Гонобобель. — А… а государство чьё? Наше!.. Скажи, Кум!.. И настоящие работники торговли всегда найдут, как списать такую мизерню. Что-то подгнило, что-то побилось… Правда же?
Кум Цыбуля неуверенно пожал плечами, но тут же закивал, приглашая:
— Берите, берите! Пожалуйста! Пожалуйста! Берите! Чего там…
Гонобобель так вкусно жевал яблоко, с таким захлёбом вгрызался в него зубами, что отказаться было просто невозможно, не хватало сил.
И сперва Люська, а потом Ромка, Антоша и другие потянули руки к ящику.
Интересная это штука, которую можно было бы назвать "законом большинства". Если большинство что-нибудь делает, то и тебя (хотя, может быть, и не очень ты сначала хочешь) тянет какая-то сила сделать так же. Как все, так и я. А когда ещё и желание есть? Когда у тебя, можно сказать, слюнки текут-так хочется укусить это вкуснющее яблоко!
Как тут удержаться?
Шурочка быстро-быстро заморгала и опустила глаза:
— Разве что самое маленькое… Чтобы попробовать только.
Но как она ни выбирала, и ей досталось большое и красное-красное (ну и ящик!)
Она так покраснела, когда взяла яблоко, что её щёки и яблоко по цвету сравнялись. Совестливая была Шурочка.
Они стояли и дружно лопали, аж за ушами трещало, а Кум Цыбуля смотрел и ласково им улыбался.
— Ну, яблоки! Я ещё сроду таких не ела. Честное слово! Можно, я ещё одно! — Люська умоляюще посмотрела на Кума Цыбулю.
— Бери, конечно… Это макинтош. А сейчас получили "Слава победителям". Вот подождите, скоро Алёша начнёт выносить. Ещё тех попробуете…
Гришка Гонобобель, который уминал уже третье, вдруг замер. На минуту оторвал яблоко от зубов и решительно сказал:
— Нет! Хорошего понемножку! Айда, люди! Не будем мешать советской торговле. Будем деликатными, как говорит наша Горобенко.
Шурочка чуть не подавилась яблоком: вот нахал! У неё просто язык отнялся. Она не нашлась, что сказать.
А Гришка тем временем, схватив из ящика ещё одно яблоко, приветственно поднял вверх руку:
— Чао, Кум! Премного благодарен! Здорово иметь своих людей в торговле! Хи-хи! Чао!
И, хихикая, побежал прочь.
Все сразу смутились, опустили глаза и, бормоча: «Спасибо», «Благодарю», "До свидания", быстренько начали расходиться.
Через минуту Кум Цыбуля остался у киоска один.
Шурочка Горобенко и Антоша Дудкин жили в одном доме. Потому шли вместе. Шли и молчали.
Вдруг Антоша остановился:
— Слушай, а… давай вернёмся.
— Зачем? — Шурочка покраснела.
— Не знаю… Но…
— Вообще… правильно. Как будто бы украли что-то и удираем.
— Ага…
— Идём, — решительно сказала Шурочка.
Когда они выглянули из-за угла, то увидели, что Кум Цыбуля с виноватым видом говорит что-то брату Алёше, а тот растерянно чешет затылок.
Скрываясь за пустыми ящиками, они подошли ближе.
— Так сколько всего, говоришь? — спросил брат Алёша.
— Да, наверное, штук двадцать, я думаю, — вздохнул Кум Цыбуля.
— А ну, прикинем на весах.
Алёша быстренько насыпал яблоки в одно ведёрко, во второе, начал взвешивать.
— Та-ак!.. Три двести. Плюс два семьсот… Ну, набросим ещё для верности килограммчик. Может быть, ты ошибся, ты же не считал… Не будем государство обманывать. А то про нашего брата, работника торговли, только и знают: «хапуги», «спекулянты»… Мы же с тобой не такие, правда? И никогда не будем…
Кум Цыбуля молча кивнул.
— Выходит, килограммов шесть с половиной — семь. Пусть будет семь. Цена за килограмм известна. Таким образом…
Он решительно полез в карман, вынул кошелёк, начал отсчитывать деньги.
7 
