14 
Результатом осмеяния как разрушения является создание у реципиента убеждения, что эти отрицательные стороны предмета манипуляции (символа) являются его единственными или главными, доминирующими сторонами.
В результате реципиент перестает замечать положительные качества и стороны предмета манипуляции вообще или в значительной части, так как они «перекрыты» отрицательными качествами и сторонами.
Данное убеждение является у реципиента сиюминутным, не постоянным. Но особенность человеческой психики в том, что (в условиях отсутствия серьезных мотивов к защите символа) реципиент охотнее возвращается к смешным, веселым («юмористическим») элементам своего сознания. Именно такие детали охотнее всего вспоминаются реципиентом, извлекаясь из массы хранящейся в памяти информации. В результате «юмористические» воспоминания о предмете манипуляции вспоминаются первыми и, как следствие, определяют отношение реципиента к предмету манипуляции.
Данный прием является, пожалуй, одним из наиболее знакомых читателям по огромному количеству анекдотов, бытовавших ранее, про деятелей советского государства.
Циничное высмеивание подвигов Гастелло («какая зараза копалась в рулевом управлении?!»), Матросова («чертов гололед!») и других героев Великой Отечественной войны, а также В. И. Чапаева (с «Петькой и Анкой»), разрушали важнейший стереотип – святости подвига. С таким же результатом для Русской православной церкви можно было бы высмеивать ее наиболее известных Святых.
Осмеяние в анекдотах В. И. Ленина, Ф. Э. Дзержинского, Л. И. Брежнева и других видных фигур Советского Союза разрушало имидж СССР и советской власти. Некоторые анекдоты были исключительно эффективным оружием против СССР и сейчас появляется немало свидетельств тому, что не все, но многие из них создавались на основе «информационного заказа» в спецслужбах противников СССР по «холодной войне». При этом для работы использовались «кадры» эмигрантов из СССР, сознательно за вознаграждение участвовавших в войне против своего народа. Подобное осмеяние разрушало устои святости государства, его историю и культуру. Благодаря таким анекдотам, значительное число людей в нашей стране, сыновья и внуки тех, кто заставил весь мир уважать и бояться их своей силой, самоотверженностью и любовью к Родине, превратилось в «Иванов, родства не помнящих». Такое превращение во многом объясняет тот поразительный факт, что немалая часть людей не сопротивлялась разрушению своей страны («зачем защищать то, над чем мы так смеялись, что выглядит столь нелепо и убого!?») и не переживает по поводу ее сегодняшней деградации («зачем переживать об этой стране – мы над ней так смеялись, вероятно, она на самом деле обречена и нечего о ней горевать!»).
Примером может быть известный анекдот:
Внук спрашивает деда:
- «Дедушка, а за что вы воевали в Гражданскую войну?»
– «За то, внучек, чтобы не было богатых!»
– «А когда же будем воевать, чтобы не было бедных?»
Этот анекдот, кроме осмеяния важного и тяжелого периода нашей истории, Гражданской войны, и ее целей, выполняет еще одну важную задачу. У слушателя создается два разрушительных для Советского строя убеждения: 1) что в СССР живут бедные люди, причем эта бедность была запрограммирована с самого начала советского проекта; 2) что повышение материального достатка есть такая цель, ради которой можно воевать (не важно с кем – можно и с собственной страной). В обоих случаях мы видим также использование приема «приведенный вывод» (9).
Сегодня показательным примером осмеяния как разрушения можно считать образчики творчества известного юмориста М. Жванецкого.
Этот артист известен своим, переходящим в ненависть, неприятием всего, что связано с величием нашей страны, особенно – с памятью СССР. Одна из важнейших задач, поставленная Жванецким перед самим собой – не допустить возрождения страны, всячески негативизировать и высмеивать советский период отечественной истории: «Отдадим должное Ельцину, Гайдару, Чубайсу и другим нашим... Я понимаю всех, кто хотел отвести этот корабль подальше от коммунизма в море – там разберемся. Правильно, Анатолий Борисович.
И пусть сейчас крики: «Неправильно! По дешевке! Воровская приватизация!» Но мы-то уже не там. Мы в море.
Где плывут все, а не сидят с криком на берегу: «Покажите нам дорогу!» – причем кричат, сидя неподвижно».
14 
