очень нудно 
50 
Неделю назад Лене ничто не мешало встретиться с Милой. Но сегодня Лена собиралась после обеда в архив, это другой конец Москвы, к семи точно не успеет. И отказывать несчастной (с точки зрения Лены) разведенной женщине, которой только и осталось отмечать первый поцелуй с любимым мужчиной, Лена не могла. Поэтому, подтвердив свидание, Лена задумалась над тем, как его избежать, Ответ лежал на поверхности. Лена поехала по знакомому маршруту – к Гене на работу.
Услышав голос Лены в трубке внутреннего телефона. Гена ощетинился:
– Не могу выйти! Занят! Работы невпроворот.
– Три минутки! – уговаривала Лена.
– Говори!
– Я же из проходной! Тут все слышат. Пожалуйста, спустись, очень нужно!
«Буду нем как рыба, кит и все животные, вместе взятые, – мысленно программировал себя Гена. – Она меня больше не спровоцирует. Еще одна оплошность, и Вовка точно из меня котлету сделает».
Гена вышел насупленный и хмурый. Не поздоровался, только вопросительно уставился. Но первой спросила Лена:
– Ты помнишь, какой сегодня день?
Гена пожал плечами и, тщательно следя за каждым словом, насмешливо произнес:
– Взятие Бастилии или Зимнего дворца? День пионервожатого или ассенизатора?
– Как тебе не стыдно? – возмутилась Лена.
– Умираю от стыда, – заверил Гена.
– В этот день, много лет назад, – патетично, вытянув шею, проговорила Лена, – ты первый раз поцеловал Милу в переходе метро со станции «Театральная» на «Площадь Революции»!
Гена растерялся и машинально поправил ее:
– Тогда «Театральная» называлась «Площадь Свердлова».
– Значит, ты помнишь? – обрадовалась Лена безо всякой патетики.
– А то! – гордо соврал Гена.
– Отлично! Понимаешь, мы этот день каждый год отмечаем с Милой, а сегодня, – тараторила Лена, – никак не могу с ней встретиться. И в конце концов! Кто с твоей женой целовался? Я или ты?
– Я! – Гена не уходил от ответственности.
«Милка отмечает... каждый год! – лихорадочно думал он. – Значит, помнит, любит? Значит, не все потеряно?»
– Ты меня не слушаешь! – насторожилась Лена.
– Весь внимание!
– Пойдешь?
– Куда?
– Нет, ну я не знаю! Что я тебе толкую?
– Что?
– Гена, ты какой-то странный. Не болеешь?
– Ленка! Я здоров, как все рыбы, киты и животные, вместе взятые. Четко скажи: что я должен сделать?
– Прийти вместо меня в кафе.
– Понял. И что сказать? Ты не смогла?
– Идиот! – воскликнула Лена.
– У вас с мужем наблюдается отвратительная манера обвинять меня в умственной отсталости. – Он сделал глубокий вздох, потряс головой. – Говори адрес и время.
На свидание с бывшей женой Гена вышел, отпросившись с работы, за два часа. Правильно сделал. Купил громадный букет цветов в ажурной обертке из фольги. Сообразил, что в ресторане расплатиться денег может не хватить. Рванул домой, занял у соседки.
Она имела большие накопления. С непостигаемым упорством экономила каждую копейку и складывала купюры в специально устроенный в матрасе тайник. При этом наследникам ничего завещать не собиралась. Наверное, отказаться от более чем полувековой привычки страховаться на черный день не могла. Хотя в «черный день», который был не за горами, деньги ей точно не понадобятся.
– Цветы-то которой? – спросила соседка.
– Самой главной, – ответил Гена.
Почему он так нервничает? Он Милу знает, как собственную руку. Нет, конечно, за истекший период у Милы могла вырасти бородавка под мышкой. Да хоть дюжина бородавок! Разве в них дело? Дело в том, что он. Гена, знавший многих женщин, любил только одну. И как ни старался, вырвать из своего сердца Милу не мог. Милая Мила! Его детей ненаглядных мать, кстати. И мандражирует он, потому что боится смертельно, что нет у Милы тех же чувств, что презирает она бывшего муженька и в грош не ставит. А почему тогда первый поцелуй отмечает? Вопрос обнадеживающий!
С букетом цветов и с потерянным лицом Гена лихорадочно курсировал в скверике у Большого театра. Кафе, куда приедет Мила, в Столешниках, пять минут хода, времени навалом. К Большому стягивались зрители.
– Любите балет? – хитро подмигнув, спросил Гену какой-то старикашка. – Или нашу чудную приму? Какая техника! Какая пластика! Я вас понимаю, молодой человек! Хотите совет опытного балетомана? Не передавайте букет через служительницу. Бросьте цветы к ее ногам в финале! К ее пуантам!
– К ее чего? – переспросил Гена.
50 
