2 
— Еще бы у тебя не разыгрался аппетит. Ты всегда был не прочь набить брюхо за мой счет, — прошипела Марина.
— Любовь моя, ну зачем же так грубо, — ни капли не обидевшись, произнес мужчина. — Мы же с тобой одно целое в болезни и в здравии, в горе и в счастье. Так какая разница, кто заплатит за обед?
Марина глубоко вдохнула и, крепко сжав в кулаке вилку, подняла взгляд на собеседника.
— Проклятый жиголо!
— Тс-с-с! Не так громко! — приложил палец к губам Егор Буданов. — Веди себя прилично. Мы же все-таки в общественном месте!
К их столику с достоинством приближался официант с переплетенным в кожу блокнотиком и перекинутой через согнутую в локте руку салфеткой.
— Филе морского языка, фаршированное лососем, и бутылку “Куве Равентос”, — заказал Егор.
— Осмелюсь порекомендовать вам сухой “Бенд-жамин” или “Гран Кодорню”, — почтительно произнес официант. — Они лучше сочетаются с морским языком. “Куве Равентос” обычно подают к икре или паштету.
— Отлично! — бодро потер руки Егор. — В таком случае принесите нам еще две порции икры, бутылку “Гран Кодорню” и бутылку “Куве Равентос”.
— Негодяй! — скрипнула зубами Марина, когда официант удалился. — Учти, я не собираюсь за это платить.
— А ты и не будешь за меня платить. Я же не какой-нибудь альфонс. Ты просто вычтешь эту сумму из доли причитающегося мне имущества.
— Причитающегося тебе имущества? Да у тебя никогда не было ни гроша! Ты всегда жил на мои деньги!
— Я и впредь собираюсь жить на твои деньги, — пожал плечами Егор. — Все очень просто. Тебе нужен развод, а мне нужна некоторая сумма, чтобы избежать унизительной нищеты. Каждый даст другому то, что ему нужно, и мы оба будем счастливы, совсем как в старые добрые времена.
— Ну уж нет. Ты не получишь ни копейки. Детей у нас нет, так что добиться развода для меня не будет проблемой.
— Зато у тебя возникнет другая проблема. Возможно, ты и получишь развод, но наслаждаться вновь обретенной свободой тебе придется на тюремных нарах.
— И не надейся, — покачала головой Марина. — Тебе это не удастся.
— Удастся, можешь в этом не сомневаться, — убежденно произнес Егор.
Марина снова уставилась в салат, прикидывая, сколько ей дадут за убийство в состоянии аффекта. Хотя она была не слишком сильна в уголовном праве, по ее прикидкам выходило, что не меньше пяти лет. Кроме того, тюрьма означала конец ее бизнеса, забвение и, как говорил ее муженек, унизительную нищету.
— Ну так как? — поинтересовался Егор. — Услышу ли я твое нежное “да”, как в тот счастливый день, когда я сделал тебе предложение?
Марина положила вилку на стол и глубоко вздохнула. Она приняла решение.
— Ты ничего от меня не получишь, грязный блудливый кобель!
С шумом отодвинув стул, она резко поднялась из-за стола и решительно зашагала к выходу из ресторана.
— Эй! А кто же заплатит за обед? — растерянно крикнул ей вслед Егор.
* * *
Оля Кузина села в следующий поезд и, аккуратно разгладив смявшиеся страницы книги, с головой окунулась в расследование, которая вела сотрудница уголовного розыска Анастасия Каменская.
Детектив назывался “Стилист”. Сюжет был закручен — дальше некуда. Сволочи-издатели убили жену талантливого переводчика, а потом жестоко избили его самого, так что он стал парализованным инвалидом, и все ради того, чтобы он не поехал работать за границу, а продолжал самозабвенно вкалывать на них, как раб на кофейных плантациях.
В довершение всего соседом парализованного переводчика оказался маньяк, похищающий и убивающий стройных черноволосых юношей, чтобы отомстить бывшему любовнику своей жены.
Перевернув последнюю страницу, Кузина удовлетворенно вздохнула. Детективы были ее страстью. Проглотив в числе прочего всего Чейза, Рекса Стаута с его страдающим от ожирения, но гениальным Ниро Вульфом и Эрла Стенли Гарднера с его блистательным адвокатом Перри Мейсоном, Оля, за отсутствием непрочитанных зарубежных детективов, с легкой грустью переключилась на детективы отечественные. И тут она сделала весьма любопытное открытие.
Значительная часть русских авторов в своих детективных романах рисовала издателей самыми что ни на есть черными красками. Создавалось странное впечатление, что российские издатели все как один были жуликами, ворами, убийцами, алкоголиками или в лучшем случае извращенцами.
Зарубежные авторы относились к своим издателям с большей снисходительностью, признавая, что и среди них встречаются весьма уважаемые и достойные личности. Бывало, конечно, что один издатель убивал другого, но, в конце концов, такое с каждым может случиться.
2 
