очень нудно 
27 
Он начал с ее ушка; старательно исследовал его своим нежно-шершавым языком, поглаживая и дразня. Рука Шелли безотчетно сжала его бедро. Ощущая сквозь ткань брюк его жесткие мышцы, она все горячее ласкала тело Гранта, когда вдруг его прикосновения вызвали в ней новый всплеск возбуждения.
Не будь Грант и без того одержим желанием овладеть ею, движения ее руки сказали бы ему о многом. А теперь ее безотчетная ласка еще ярче разожгла пламя его страсти, вселила в него еще большую решимость развеять страхи и сомнения.
Он касался губами гладкой кожи ее шеи, груди, то легонько прикусывая, то поглаживая кончиком языка. Шелли почувствовала, что с радостью погружается в ураган охвативших ее эмоций, и захотела вдруг ринуться в этот водоворот, сотворенный ласками Гранта.
Не желая тратить время на возню с одеждой, он ласкал Шелли сквозь ткань ее блузки. Кожа на ее роскошной груди пламенела от его горячих поцелуев. А когда Грант прикоснулся к соску, она в сладкой истоме проговорила его имя и прижала к себе его голову. Пальцы ее перебирали его непокорные волосы.
Язык Гранта очертил контуры возбужденного соска, обжигая сквозь голубой шелк и кружевную ткань бюстгальтера. Дыхание Шелли участилось, когда ласки Гранта сделались более настойчивыми, а когда губы его сомкнулись вокруг ее соска, она вскрикнула.
Он же продолжал ее ласкать – сначала одну грудь, потом другую, лишь на миг прерывая поцелуи, чтобы с бесконечной нежностью произнести ее имя.
Шелли не возражала, когда рука его пробралась под ее юбку и стала поглаживать бедро. Шелковистая ткань колготок только обострила ее чувствительность. Шелли словно растворилась под его прикосновениями, поощряя своими движениями смелые изыскания Гранта.
Как ни были они возбуждены, оба оказались не готовы к тому взрыву эмоций, который сотряс их, когда ладонь Гранта добралась до заветного треугольника. Он припал головой к ее груди, пальцы Шелли запутались в его темных волосах.
Нашептывая нежные слова, Грант погладил чуть выступающий холмик, и Шелли обмякла, желая принять в себя настойчивую плоть Гранта.
– Шелли, я хочу любить тебя, я иду к тебе, дорогая, – простонал он, крепче сжимая ее в объятиях.
Господи, что же она медлит?! Чего еще ждет? Об этом мужчине она мечтала всегда – и вот он, рядом, готовый отдать ей свою безудержную страсть. Почему же она так упорно отказывается ее принять? Потому что это не сказка – это жизнь. В реальном мире так не бывает. И мужчина, которого женщина любила и желала долгие годы, никогда не возвращается в ее жизнь подобно рыцарю на белом коне. Слишком это было бы хорошо. А чудес не бывает. И когда-нибудь неминуемо настанет час расплаты.
Легче всего было бы поддаться сейчас магии его нежных слов и своему жгучему влечению. Да, она хочет его – вполне возможно, без него она вообще не сможет жить, но они не вправе ставить на карту их жизнь и карьеру ради удовольствий одной ночи. А все, быть может, этим и ограничится.
Сейчас Грант горит желанием рискнуть, завести интрижку. В конце концов, он всегда сможет освободиться от нее. Когда она ему надоест, он снова переступит через все, что было между ними, и сможет попросту исчезнуть, а она вынуждена будет заново собирать обломки своей жизни.
Нет, она вовсе не считает Гранта столь бессердечным. Но ведь прежде она и в Дэриле не предполагала подобной жестокости. В подобных ситуациях женщины всегда оказываются во власти мужчин, которых любят.
Как бы сильно она ни любила Гранта, она не станет снова зависеть от его прихоти.
Сначала Грант даже не понял, что она пытается высвободиться из его объятий. Тело ее вдруг напряглось, она словно закрылась вся наглухо, руки отчаянно старались оттолкнуть его. Грант растерянно смотрел на нее, не допуская мыс – ли, что Шелли не хочет разделить его страсть.
– Шелли, что случилось?
– До свидания, Грант, – Шелли отодвинулась от него и, резко распахнув дверцу машины, выскочила на тротуар.
– Шелли! – крикнул Грант ей вслед, но она не оглядываясь понеслась по аллее, влетела в свой дом и захлопнула дверь, будто за ней черти гнались.
Словно запрограммированный робот, начисто лишенный чувств, она побрела в спальню. С ужасом взглянув на два влажных пятна на блузке, она освободилась от одежды. Все же придется сдать ее в чистку, подумала Шелли и отчаянно разрыдалась.
Воскресенье она провела, уединившись дома. Весь день лил дождь, да ей и без того не хотелось выходить на улицу. С утра позвонила мама, поинтересоваться, что нового в жизни Шелли и правится ли ей в университете. Шелли не стала ничего рассказывать о своем преподавателе политических наук.
27 
