14 
— Я тебя не отвергала.
— Я не в счет, — с трудом усмехнувшись, произнес Дэйли. — Во всяком случае, я слишком стар и болен и поэтому не представляю угрозы. А если серьезно, то тебе не следует тратить свои вечера на встречи со мной. Если ты считаешь, что я самый лучший на свете мужчина, то мне искренне тебя жаль.
— Но я люблю тебя, Дэйли. — Она приблизилась и чмокнула его в щеку.
— Выбрось это из головы. — Он мягко оттолкнул ее. — И смотри не пережарь мясо! Я люблю, чтобы с кровью.
Барри не обращала внимания на его грубость. Их привязанность друг к другу была взаимной. В свое время они тяжело сближались, но теперь ничто не могло разрушить их дружбу. Он и достигли в общении такого уровня, когда неодобрение или осуждение равносильно выражению нежности.
— Я двадцать лет жизни убил на сигареты, — заметил Дэйли после ужина, когда они пили кофе в спальне. Он откинулся в кресле, вставил две пластиковые трубочки, подсоединенные к переносному кислородному баллону, лежащему у ног.
Барри, устроившись на диване поудобнее, подложила себе под голову подушку.
— Недавно я встретилась с человеком, у которого был никотиновый приступ. Ты даже представить себе не сможешь, кто это!
— Ну и кто же?
— Это секрет.
— Кому я расскажу? Кроме тебя, ко мне никто и не заходит.
— Стоит тебе захотеть, и у тебя появилось бы множество друзей. Ты сам никого не приглашаешь.
— Не выношу жалости!
— Тогда хорошо бы примкнуть к кому-то.
— Кто захочет проводить время с больными, которые всасывают воздух через трубочки?
— Мы уже говорили об этом, — монотонно произнесла Барри. — Давай не будем снова поднимать эту тему.
— Ладно, — проворчал он. — Кто он — этот загадочный курильщик?
Поколебавшись, она ответила:
— Наша первая леди.
От удивления брови его поползли вверх.
— Она нервничала перед тем, как дать интервью? — спросил он.
— Нет. Это было в тот день, когда мы встретились с ней за чашкой кофе в ресторане.
— Ну а теперь, после того как ты поговорила с ней с глазу на глаз, ты все еще считаешь, что она глупа?
— Я никогда так не считала.
Он пристально посмотрел на нее.
— Ты частенько ее так называла, сидя именно на этом диване. Красавица из Миссисипи. Не ты ли придумала для нее такое прозвище? Раньше ты говорила о ней, как о женщине, у которой никогда нет своего, отличного от других, мнения. Говорила, что ее взгляды формировались мужчинами, перед которыми она преклонялась, то есть отцом и мужем. А еще ты не раз повторяла, что она пустая и скучная. Может, я что-то забыл?
— Нет, конечно. — Барри вздохнула и рассеянно потянулась за кофе. — Я до сих пор так считаю, но в то же время мне ее очень жаль. Все-таки у нее умер ребенок.
Барри задумалась, глядя в одну точку.
— Ну и что?
Вопрос Дейли заставил ее встрепенуться.
— О чем ты? — спросила она.
— Судя по всему, ты мучаешься какой-то очень важной проблемой. Я весь вечер ждал, что ты откроешься и выложишь мне все без утайки, но…
Она могла скрыть свои переживания и эмоции от любого, включая и самое себя, но ничто не могло ускользнуть от острых глаз Дэйли. Когда она оказывалась в затруднительном положении или находилась в стрессовом состоянии, он своим внутренним радаром всегда улавливал изменения в ее настроении. Благодаря этой своей способности он и стал великолепным репортером.
— Я не знаю, что это, — честно призналась она. — Это как…
— Зуд. Как будто хочется чесаться.
— Да, что-то наподобие.
— То есть ты хочешь сказать, что ходишь вокруг да около, но только непонятно, около чего?..
Дэйли, сидя в кресле, наклонился вперед, и глаза его зажглись жизнью. Щеки порозовели, он выглядел лучше, чем в прошлый раз, если можно так сказать, учитывая всю тяжесть его болезни.
Барри стало как-то не по себе. Возможно, в этой истории ничего особенного не было, и поэтому Дэйли мог сильно разочароваться. Но, с другой стороны, что плохого, если она поделится с ним своими мыслями? Возможно, Дэйли сможет что-то разглядеть, а нет — так прямо скажет об этом.
— Сериал о СВДС вызвал большой интерес к проблеме со стороны общественности, — начала она. (Благодаря спутниковому телевидению сериал был показан на всю страну.)
— Карьера обеспечена, — отозвался Дэйли. — Что ты и хотела, разве нет? Ну так что тебя волнует? Она посмотрела на свой уже остывший кофе и продолжила:
14 
