84 
— Ты себя давно видела? Как смерть ходишь, почернела вся! Я сказал, быстро выкладывай! — И по столу ладонью хлопнул.
Она выложила. Согнувшись на стуле, облокотившись о колени, сцепив руки в замок, подробно все выложила. Забарин слушал, вопросы задавал по ходу, уточнял детали.
— Ты когда в Казань летишь?
— Послезавтра. Сегодня и завтра надо над статьей поработать.
— С тобой полечу, — сказал, как отрезал. — Иди домой, выспись, дома над статьей поработаешь.
— Зачем со мной? — обалдела Ленка.
— На мальчика хочу посмотреть. Все. Иди, Лена.
В детском доме Лена примелькалась, как сотрудница штатная. Директриса давно махнула рукой, проиграв с Ленкой во всех спорах, но незнакомого мужчину притормозила, решив не пускать.
Ага, тот случай!
Николай Васильевич книжечку красную лауреата сунул перед ее лицом, да так отчитал, что и двери распахнули, и сопроводили в комнату для встреч.
Привели Ваську, они с Леной обнялись с ходу, как с фронта встретились, постояли молча, Лена его чуть отстранила:
— Василий Федорович, тут мой начальник хотел с тобой познакомиться.
Васька Забарина осмотрел придирчивым взглядом с ног до головы, подошел, протянул ладошку, представился:
— Василий Федорович.
— Николай Васильевич, — пожал ему руку Забарин.
— Я знаю, не Гоголь, мне Лена говорила.
— Лен, — распорядился начальник, — ты иди погуляй пока, мы с Василием Федоровичем поговорим.
Она переживала страшно, расхаживала по коридору туда-сюда. О чем они там могут говорить, что обсуждать и зачем это Забарину?
Вышли. У Васьки скоро обед, и он пошел их провожать к выходу, попрощался с Забариным пожатием рук и по имени-отчеству. Николай Васильевич отошел чуть в сторонку, но уходить не стал, наблюдал их с Леной прощание. Лена присела на корточки, взяла Васькины ладошки в руки.
— Вась, потерпи еще, наш адвокат подал оспаривающее заявление.
— Я потерплю. Ты лучше, Лен, побереги себя, вон, черная стала, похудела совсем. Так и заболеть недолго. Что мы тогда будем делать?
— Ничего, Василий Федорович, на войне всегда так. Ты же помнишь наши задачи — я отвечаю за свой фронт, бумажный, ты за свой — учебный.
— Я учусь, ты же знаешь. За второй класс все посдавал, на следующей неделе сдам за третий, еще месяц учебы до лета остался, я и за четвертый сдам.
— Ты у меня молодец!
— И ты у меня молодец. Ну, иди, мне на обед надо, я ж тут примерный.
Лена поцеловала мальчика, и они ушли с Забариным. Вечерним рейсом, в тот же день Николай Васильевич улетел, а ей сказал:
— Оставайся. Три недели тебе дам, доделаешь тут дела. Статью напишешь и перешлешь в редакцию.
О чем они говорили с Васькой, она так и не узнала и не спрашивала. Что предпринял Забарин, на какие рычаги давил и кому звонил, Лена тоже не узнала. Но через три дня, когда, как на работу, пришла к председателю опекунского совета, ей тут же, с поклоном вручили все разрешающие и оформленные документы. И постановление суда, вчера без ее участия подписанное, в котором она, Елена Алексеевна Невельская, назначалась опекуном Василия Федоровича Дроздова, с постоянной пропиской последнего в городе Москве.
Ленка вышла из здания, стояла, смотрела на документы и не могла поверить!
Что? Все? Она может забрать Ваську?
Не совсем, у нее здесь было еще одно дело…
Ваську Лена забрала через месяц, когда он на одни пятерки окончил четвертый класс. Они прилетели в Москву, оформили здесь окончательно все документы и бумаги. И Лена решила, что им надо переехать из этого дома, от соседей и знакомых, из этого района, подальше от тех, кто знал Васькину историю.
Квартира бабушкина, что ей досталась в наследство, хоть и двухкомнатная, но в центре, в старом кирпичном доме с высоченными потолками и впечатляющим метражом.
Лена поменяла ее на квартиру в более отдаленном районе, трехкомнатную и метражом поменьше, за что получила приличную доплату, которую пустила на ремонт и обустройство на новом месте. У Васьки в школе, кроме директора, никто не знал, что он приемный, директор слово держала и эту информацию не афишировала, а у остальных и вопросов не возникало, так Ленка с Васей были похожи. И стала у них семья.
А тогда, в Казани, получив документы…
Еще до вмешательства Забарина Лене адвокат посоветовал:
— Знаете что, Елена Алексеевна, а получили бы вы справку-освидетельствование у нарколога, что мамаша Васина в последней стадии алкоголизма и претендовать на восстановление родительских прав не может.
84 
