НА ЛИНИИ ОГНЯ

Борису доложили от первого поста охраны, от шлагбаума, что к дому приближается машина, в которой сидят Катя и Скробов.

Вот и развязка, подумал Борис. Отдал распоряжения и пошел в библиотеку, ждать.

В последние дни Борис только на короткое время выходил из угара, в котором держала его Амалия. Утром, в обед и вечером выслушивал беспомощные отчеты о поиске дочери, пил коньяк, запирался с Амалией в спальне. О делах Корпорации приказал не докладывать.

Амалия своими неутолимыми постельными утехами, казалось, вывернула его наизнанку. Изнанка у Бориса была черной как смола. Амалия только поначалу виделась доброй мамочкой, на поверку оказалась распутной шлюхой, благодаря которой забил «черный фонтан». Борис захлебнулся собственным скотством, был оглушен доселе не испытанным — мечтами, видениями, снами. Зверям тоже снятся сны. Борис превращался в животное: в их отношениях с Амалией не было ни грана духовности, ни чуточки сердечной привязанности — голый животный секс, как у взбесившихся пауков. Но Борис не променял бы нынешнее свое состояние на прежнее — героическое служение Кате. Дочь его предала, легко и быстро, сбежала с первым встречным. Отцовская самоотверженность не стоила для нее ни гроша. Вся его предыдущая жизнь была ошибкой: рвал сухожилия, пер как танк, ломал хребты противникам, глупец!

И только возможность Катиной смерти (не предала, а погибла) оставляла надежду на чистоту и святость мира. Но Борис не мог желать смерти любимой дочери! Где выход? Выхода нет! Тогда пусть будет мрак, грязь, и Амалиина пышная грудь, и ее резиново крепкие, как вакуумные присоски, губы.

Власть легко шла в Амалины руки. Челядь быстро поняла, кому надо угождать и кого слушаться. Амалия недвусмысленно демонстрировала — тут я теперь хозяйка, могу казнить и миловать. Малахольная Алла никакой вражды к Амалии не проявляла, напротив, с сочувствием смотрела, точно жалея. Горлохватов как мужчина был не блеск, на три с минусом. Эгоист: требовал и требовал ублажать его, пока не отключался беспокойным сном со вскриками и стонами. У Амалии так первый муж перед разводом пил: садился перед бутылкой с водкой, пил рюмка за рюмкой, пока на пол не валился.

Самое сложное для Амалии позади — почва подготовлена. Остались юридические мелочи — развести Горлохватова с Аллой, женить на себе, брачного договора не заключать, чтобы в случае чего все поровну делить. Но тут крайне некстати объявилась дочь Горлохватова.

* * *

Сергей восхищенно крутил головой в вестибюле загородного дворца ББГ — живут же люди! И следующий объект, на котором остановился его взгляд, вызвал секундную остановку дыхания. Объектом была грудь Амалии. Домоправительница встретила их, по бокам стояли два охранника, и приветствовала.

«Какие сиськи! — без слов, глазами, сказал Сергей Антону. — Мамочка родненькая! Ну и буфера!» Антон так же взглядом велел другу не отвлекаться на глупости и для усиления эффекта ткнул его локтем в бок.

Амалия передала распоряжение Горлохватова: Катю он ждет в библиотеке, остальных проводят в отдельное помещение.

Сергей наклонился к Катиному уху:

— Нам лучше не расставаться.

Антон молчал, ему было противно прятаться за Катину спину.

— Угу, — ответила она Сергею.

И тоже с трудом отвела взгляд от бюста незнакомой женщины, которая распоряжалась, как хозяйка. Мысленно Катя обозвала грудь Амалии силиконовыми дынями.

— Кто вы такая? — спросила Катя.

— Меня зовут Амалия Робертовна. Последние две недели я работаю здесь… экономкой.

— Вот и работайте! — строго произнесла Катя. — А мне не указывайте, как поступать. В машине сидит моя бабушка, проводите ее в… — запнулась Катя, вспомнив, что гостевых комнат в замке не предусмотрено, — в мою спальню, устройте со всеми удобствами, накормите и, как бы ни просила, больше стакана пива не давайте.

— Что? — растерялась Амалия.

— У вас трудности со слухом? — повысила голос Катя.

«Девочка крепкий орешек, — подумал о ней Сергей. — Это нам на пользу».

  123