очень нудно 
142 
— Обещал.
— А ты попроси помощи у него, — подсказала Филлис. — Намекни хотя бы.
— Филлис!
— А что? — защищалась девушка. — Богатые должны помогать бедным. Несправедливо, когда у одних есть все, а у других ничего.
— Ну знаешь ли…
Агнесса провела ночь у постели Джессики, а наутро отправилась на поиски работы. Она проходила безрезультатно целый день, а вечером только и думала о том, как же выпутаться из создавшегося невыносимого положения.
Никакого выхода она не находила.
Орвил пришел через два дня. Дверь открыла Филлис.
— Здравствуйте. Могу я видеть мисс Митчелл? — спросил Орвил.
Филлис, ослепительно улыбаясь, пригласила войти. Орвил мгновенно произвел на нее самое выгодное впечатление.
— Агнесса пошла за лекарствами. Она скоро вернется. Может, вы подождете? — предложила Филлис.
— Пожалуй, — согласился Орвил. — А что, кто-то заболел?
— Джессика.
— Это серьезно?
— Нет. Ей уже лучше.
— Тогда можно мне увидеть девочку?
— Конечно. Она там, в другой комнате. Пройдите.
Джессика при виде незнакомого мужчины нырнула под одеяло и затаилась там, но спустя секунду Орвил заметил голубой глаз, с любопытством смотревший в дырочку с краю одеяла.
— Где-то здесь спряталась маленькая девочка, — сказал Орвил, — которая не хочет познакомиться с Лолитой. — С этими словами он посадил на кровать принесенную куклу, нарядно одетую и с такими же пышными золотистыми волосами, как у куклы Хотсона.
Джессика от неожиданности приподнялась на подушках и изумленно уставилась сначала на игрушку, потом на Орвила.
— Это мне? — спросила она.
— Тебе.
— И ее зовут Лолита?
— Да.
Джессика взяла в руки куклу и улыбнулась весело и благодарно.
— Спасибо! — восхищением прошептала она. — Какая красивая! Лолита!
— Я рад, что тебе нравится, Джессика.
— А откуда вы знаете, что я Джессика?
Орвил улыбнулся.
— Знаю.
Потом спросил:
— Что же ты заболела?
Джессика серьезно ответила:
— Меня дождик промочил. — И тут же заверила: — Но у меня уже ничего не болит.
— Это хорошо. Поправляйся скорее. Договорились?
Джессика кивнула.
— А вы ко мне пришли? — поинтересовалась она.
— И к тебе, и к твоей маме, — сказал Орвил. Джессика помолчала, по-видимому, обдумывая его ответ, потом глаза ее вдруг блеснули какой-то догадкой, и она, вся просияв, спросила с надеждой:
— Вы насовсем приехали?
— Нет, я живу в другом городе.
— Но у нас тоже хорошо! — уверенно заявила Джессика и несмело протянула ему руку. Орвил взял маленькую ручку в свою. Личико девочки порозовело.
— Останетесь? — спросила она, глядя ему в глаза своими, не по-детски серьезными в этот момент.
Орвил молчал в замешательстве. Он солгал, когда сказал Агнессе, что любит детей. Он не знал, любит их или нет, просто потому что почти не общался с ними. Из знакомых детей у Орвила был лишь восьмилетний племянник, но и его Орвил не видел уже давно. Он не думал, что знакомство с этой девочкой вызовет в нем такие чувства: волнующую нежность при виде кажущегося совершенно беспомощным хрупкого существа, которое тем не менее обладало уже всеми свойствами личности: своими собственными мыслями, характером. И таким любознательным взглядом.
«Вот он, огонь негасимый, — подумал Орвил и слегка сжал ее маленькие пальчики. — Если жизнь каким-то чудом каждый раз побеждает смерть, вновь и вновь создавая глаза, губы, волосы, тело и новую душу, значит, есть все-таки смысл в бытии человеческом».
— Я обязательно еще приду к тебе, Джессика, — ответил он.
Девочка облегченно вздохнула.
— А откуда вы узнали, что я болею? Мама сказала? Или Филлис?
— Филлис.
— Она хорошая. И мама хорошая. Только мальчишки плохие.
— С мальчишками воюешь?
— Да. Их отец хотел убить нашего Керби из ружья! А вы можете надрать им уши?
— Драться нехорошо.
— Знаю, но они же первые нападают! Я бы сама их побила, но я ведь девочка, и они сильнее. А вы можете нас защитить: и меня, и маму, и Керби!
— А кто такой Керби?
Джессика засмеялась.
— Это же наша собака! Большая собака, вы ее помните?
— Нет, я и не знал, что у вас есть собака.
Джессика озадаченно умолкла: она снова обдумывала что-то.
— Вы ее помните, наверное, маленьким щенком! А Керби уже вырос, вот увидите, каким он стал: больше меня!
Орвил покачал головой.
142 
