очень нудно 
39 
В конце концов пани Навратилова все-таки отважилась открыть дверь. Но едва она это проделала, как в нее полетел том технической энциклопедии. Книга была увесистая, по меньшей мере килограмма на два. Навратилова кинулась в свою квартиру и позвонила Бауэровой, которая работала в биологическом институте у Забеглиц, так что ждать ее пришлось довольно долго. Она приехала в старомодном бесколесном автомобиле с реактивным двигателем; он на ходу приподымался над землей почти на Метр. Даже не взглянув на счетчик, расплатилась с шофером и вбежала в дом. Дверь захлопнулась перед самым носом у любопытных. Бауэр сразу перестал хохотать. Наступила тишина. Соседи постепенно разошлись по домам.
— Вот она, благодарность, — проворчала пани Навратилова. — Даже спасибо не сказала! А я получила шишку сама не знаю за что!
— Чокнись со мной, — твердил Бауэр, пока его жена с изумлением разглядывала разбитые предметы. — Ты должна выпить. Я куплю все новое и самое современное. А кроме того, специальный вертолет для воскресных прогулок к морю или в Татры, а тебе шубу из синтетики и целый набор драгоценностей.
— Но что случилось?
Он как бы сразу протрезвился. И произнес тихо, словно вообще не пил:
— Получилось. Представляешь, Ирена, все получилось.
— И поэтому надо было разбивать бабушкину радиолу? Такую дорогую, старинную вещь?
— Я не мог бы больше и дня прожить в этой обстановке. Десять лет я тут корпел над своими чертежами, а теперь, понимаешь ты, теперь все должно быть по-новому. Я победил, Ирена, мы победили, и теперь я самый великий, самый заслуженный, самый талантливый, самый замечательный, самый своеобразный, самый… словом, творец будущего! Так сказал Коваль после сегодняшних испытаний, вот! — Он ударил себя кулаком в грудь. — Сегодня я создал будущее… — и, сорвав со стены последний чертеж, который не успел уничтожить, уткнулся лицом в письменный стол. Пришедшая в отчаяние Ирена, повернув рычаг, спустила сверху кровати и хотела перетащить мужа в спальню, но он был слишком тяжел, и пришлось постелить ему на полу, положив под голову «Основы кибернетики» и «Историю физических проблем». Затем она бросилась к телефону.
— Профессора Коваля. А где он? На заводе? — Ирена не поняла. Но твердо знала одно: она должна с ним поговорить, немедленно должна поехать к нему. Вывела из гаража свой летающий велосипед. И уехала.
Профессор Коваль был директором Научно-исследовательского института автоматики. Ирена разыскала его в большом цеху. Он стоял на каком-то низеньком помосте с несколькими ассистентами и представителями завода. Из-за грохота машин приходилось кричать.
— Я Ирена, жена Шимона Бауэра…
— Поздравляю, — улыбнулся Коваль. — Что вы на это скажете?
— Это ужасно!
— Что?
— Больше я не смогу с ним жить. Я пришла предостеречь вас…
Коваль недоуменно посмотрел на нее и поспешно увел в соседнее помещение, где когда-то работал мастер, отгороженный от заводского грохота стеклянной стеной.
— Кого вы имеете в виду? — спросил профессор.
— Шимона. Он ужасный человек. Я хотела предупредить вас. Сегодня он напился пьяным и болтал о каком-то изобретении. Ведь это неправда?
— Нет, почему же, правда. Ваш супруг решил проблему, стоявшую перед нашим институтом. Вы не заметили, что эти машины теперь работают сами? — он сделал жест в сторону цеха. Только сейчас это дошло до ее сознания. Сырье подвозилось, обрабатывалось, собирались детали и из них монтировались наисовременнейшие ракетные автомобили. — Еще вчера здесь работало около трехсот человек. И это сделал ваш муж. Теперь нам не надо строить новые автоматические заводы. Благодаря его изобретению мы сможем автоматизировать любой цех. Он решил величайшую проблему нашего времени. Надеюсь, вы понимаете, что это значит. Бауэр — гений.
— Он ужасный человек, профессор. Я предупреждаю вас. Он эгоист. И это окончательно испортит его, — твердила она в отчаянии.
— Вы намерены развестись?
— Не осуждайте меня. Я вышла за него по любви. Я знаю, что он умный, талантливый. Но он женился на мне только потому, что мой отец был заслуженным работником, и благодаря этому ему удалось сразу попасть в ваш институт.
— Было бы очень жаль, если бы он оказался в любом другом месте.
— Но, прежде чем попасть к вам, он должен был бы в другом месте показать, на что способен, как вы этого не понимаете? Он думает только о себе. Сколько я с ним спорила из-за нашей обстановки! Он жаждет иметь только самое лучшее, думает только о выгоде и славе, не способен ни на какие жертвы, даже ради меня. И детей не хочет иметь, потому что ему пришлось бы в чем-то себе отказать. Он работал над своим изобретением только потому, что хотел прославиться. Он эгоист.
39 
