очень нудно 
62 
— О снежном человеке? — переспросил я, потому что в те годы в европейской литературе о нем ничего не писали.
— The abominable snow-man, — сказал Эсдейл. — Отвратительный снежный человек. Туземцы называют его йети. Мы наткнулись на его следы во время экспедиции в далекую горную деревушку, где, по рассказам, на тридцать мужчин приходилась всего лишь одна молодая женщина: живут они в мире и согласии, не знают ревности, отцом новорожденного считается старший в роде. Павел полагал, что в этой горной деревушке мы сможем изучать полиандрию, так сказать, лабораторно. Но дорога туда была невероятно трудной. Туземные носильщики трижды хотели вернуться, нам пришлось самим перебрасывать веревочный мост через узкую, но невероятно глубокую пропасть. С нами произошло столько приключений, и местность была такая непривычная и необыкновенная, что моя жена чувствовала себя совершенно счастливой, потому что ни одна из ее приятельниц не совершала такого изумительного свадебного путешествия. Ее приятельницы были обыкновенными мещаночками. Гелена единственная из них получила диплом инженера и стала конструктором на моих фабриках в Манчестере, так что мой брак с нею не был мезальянсом, как продолжают утверждать некоторые из моих друзей. Она была замечательной, красивой и умной женщиной. Я до сих пор люблю ее… — Лорд Эсдейл налил изалпом выпил двойную порцию виски. При каждом упоминании о жене он повышал голос, словно хотел убедить самого себя в ее исключительности. — Гелена первая заметила следы. До того она дважды была со мной в Африке. Меня всегда поражала ее сообразительность, она читала следы лучше моего сомалийского боя. Когда мы прошлый раз ездили в Конго, она застрелила трех самцов гориллы, и негры в деревне танцевали вокруг нее, как вокруг богини. Следы, которые она заметила на этот раз, походили на следы гориллы. Но как могло такое животное попасть сюда, в снежные горы? Мы расспрашивали носильщиков. Одна-ко они утверждали, что ничего не видят, что мы ошибаемся, никаких следов здесь нет. Хотя потом, когда мы поднялись на покрытое снегом горное плато, их увидел бы даже слепой. Туземцы посовещались между собой. Видно было, что они боятся.
— Это йети! — сказал наконец самый старший. — Остается только не обращать на него внимания, тогда он оставит нас в покое.
— А что это за йети?
Они объяснили, что это дух. Мы посмеялись над ними. Да разве дух оставляет такие следы? Вероятно, это какая-нибудь крупная обезьяна, живущая здесь, высоко в горах. Между тем Гелена принесла мне оружие. У меня очень точная винтовка, купленная в Германии; до сих пор я ни разу из нее не промахнулся. Мы пошли по этим странным следам. Князю Павлу пришлось идти с нами. Ему не очень этого хотелось, но ведь мы были его гостями.
— Предупреждаем вас, — сказал старший носильщик, опуская свою ношу на землю, — мы гнаться за йети не будем!
— Почему? — нахмурился я. При охоте на диких зверей я не терплю возражений и сопротивления. Первое условие — обеспеченный тыл.
— Кто идет по его следам, никогда не возвращается… — Он повторил это несколько раз на своем певучем тарабарском языке, остальные ему подпевали, как при богослужении.
— Следы совсем свежие, — сказала Гелена. — Пусть носильщики подождут нас здесь. Мы скоро вернемся.
— Вы никогда не вернетесь, — убежденно возразил старик, с грустной усмешкой глядя ей прямо в глаза. — Не вернетесь никогда!
Он был прав.
Отвратительные снежные люди
Мы почти бежали по следам. Павел нес за нами снаряжение. Он признался, что не любит стрелять в животных. У него и впрямь странный характер. Гелена шла впереди, словно не могла чего-то дождаться. Через час мы обнаружили пятна крови. Очевидно, тот, кого мы преследовали, поранился где-то по пути. Кровавые пятна увеличивались. Спустя полчаса он на короткое время остановился. На этом месте мы увидели кость. Это была дочиста обглоданная лопатка какого-то небольшого животного. Мы тоже остановились. Что все это значит? Если мы гонимся за обезьяной, а мы это до сих пор и предполагали, — то ведь она не питается сырым мясом. А может, здесь водятся такие странные обезьяны, пища которых ничем не отличается от человеческой? Впервые мне пришло в голову, что мы напали на след настоящей тайны и не только привезем в Европу редкую шкуру, но, быть может, прославимся среди естествоиспытателей как открыватели нового вида плотоядных гималайских обезьян. Казалось, мы вот-вот настигнем животное. На всякий случай я спустил предохранитель.
62 
