очень нудно 
143 
Адель взвизгнула от восторга и почти что выхватила листок из рук матери.
Она еще раз прочитала вслух текст и подпись, выполненную затейливой вязью: «Максимилиан Монлозье де Месмей». Девушка собиралась что-то сказать, но в этот момент из детской донесся грохот и оглушительные мальчишеские вопли.
– Пойду выясню, что случилось, – с улыбкой произнес Ролан.
Через минуту он вернулся в сопровождении младших братьев, запыхавшихся и растрепанных.
– Ты бы видела, мама, во что они превратили комнату, – сказал он. – Пожалуйста, познакомьтесь: это генерал Даву, а это – маршал Ней!
– Он первый начал разрушать крепость! – воскликнул двенадцатилетний Андре, указывая на восьмилетнего Мориса, который буквально задыхался от смеха.
– Нет, это ты! – через силу выдавил тот.
– Если думаете, что я стану разбираться, кто виноват, то ошибаетесь, – сказала Элиана. – Наводить порядок будете вместе. А сейчас садитесь и отдохните.
Мальчики уселись на диван, все еще посмеиваясь и тяжело дыша. Старший, Андре, походил на Бернара больше, чем Ролан, унаследовавший и материнские, и отцовские черты. Ролан казался привлекательнее и мягче, Андре же был вылитый отец: те же прямые черные волосы, пронзительный взгляд темных глаз и неутомимая энергия движений.
Отношение Элианы к младшему сыну, русоволосому кареглазому мальчику, оставалось неоднозначным, хотя об этом никто не догадывался. С одной стороны, она болезненно реагировала на его капризы и проявление характера (что, конечно же, случалось и с другими ее детьми), а с другой – часто испытывала к нему особую щемящую жалость. Она не могла окончательно забыть о том, что предшествовало его появлению на свет, как и о том, что в свое время пыталась избавиться от этого ребенка. Пока мальчик был еще совсем мал, женщина прилежно пеленала, купала и кормила его, но делала это машинально, не по зову сердца, а когда Морис подрос, настороженно наблюдала за тем, как с ним общается Бернар, хотя, похоже, она напрасно волновалась: если Ролан продолжал относиться к отцу с огромной почтительностью и безграничным уважением, видя в нем некий идеал, то Андре и Морис беззастенчиво вешались Бернару на шею и буквально не давали ему покоя. И он одинаково шутил и играл с ними обоими.
Пожалуй, лучше других Элиану понимала Дезире. Она называла Мориса своим крестником и именно ему чаще всего приносила подарки. Она баловала мальчика, всегда старалась приласкать, и Элиана была благодарна ей. Женщина была уверена, что до конца жизни не сможет расплатиться с Дезире за ее помощь и доброту.
– Максимилиан де Месмей! – мечтательно произнесла Адель, прижав листок к груди. – Какое красивое имя!
– Да, – шутливо заметил Ролан, – только имей в виду: такие послания не подписывают молодые люди. Вряд ли этот человек годится тебе в кавалеры.
– Скорее в отцы! – воскликнул Андре.
– Или даже в деды! – подхватил Морис и опять согнулся пополам от смеха.
Адель размахнулась, чтобы отвесить кому-нибудь из них подзатыльник, но мальчики ловко увернулись и продолжали хохотать до тех пор, пока мать не отослала их в детскую.
Скрипнуло кресло – Элиана поднялась с места и подошла к окну. Максимилиан де Месмей не просто годился в отцы Адели, он и был ее отцом. Почему он прислал это приглашение? Возможно, знал правду? Элиана не виделась с ним несколько лет и не думала о нем. Но теперь… Неужели пробил тот час, которого она так боялась?
Женщина бросила взгляд на старшего сына. По-видимому, Ролан не помнил Максимилиана, во всяком случае, это имя ничего ему не говорило.
– Папы нет, а мы не можем поехать одни, – сказала она.
– Пусть нас сопровождает Ролан, – нашлась Адель.
– Не знаю, – с сомнением произнес юноша, – вообще-то у меня нет желания разъезжать по балам, но если вы настаиваете…
– Да, настаиваем! – засмеялась девушка, обнимая его за шею.
Адель почти не обращала внимания на младших детей, разве что те начинали ей докучать или без спросу трогали ее вещи, но зато испытывала глубокую привязанность к старшему брату.
– Наверное, это восхитительно – быть первой красавицей света! Да, мама? – спросила девушка.
– Не знаю. Мне не приходилось играть эту роль.
– Но ты же прекраснее всех! – застенчиво проговорил Ролан.
Элиана улыбнулась.
– Мы с отцом не вращаемся в высшем обществе. На смену тем, кого я некогда знала, пришло поколение новых дворян.
143 
