очень нудно 
37 
– Так и должно быть. Я так задумал.
– И ты так описал звук его шагов по темным, мокрым от дождя улицам, его бешеное сердцебиение… Я просто воочию все увидела! Ты знал, о чем пишешь! Я переживала вместе с ним, испытывала тот же страх, ту же панику. И мне так же не хватало воздуха, я задыхалась… Я была невероятно удивлена, узнав…
– ..что этот человек – негодяй, а его преследователь и есть герой? – договорил за нее писатель. – Так?
– Да! Вот это ход! Читателям понравится.
Но…
– Но – что? – с тревогой спросил он.
– Неужели надо было с такими подробностями описывать кровавое убийство? – поежилась девушка.
– Это было не убийство, это была казнь, – усмехнулся Мэдисон. – Он был нацистским преступником. Жестокосердным мерзавцем. К тому же герой должен быть не только смелым сам по себе, но и для кого-то опасным. Большую часть моих читателей составляют мужчины. Книги дают им возможность помечтать. В жизни ведь бывают случаи, когда кому-нибудь стреляют в голову из револьвера, и мозги человека размазывает по кирпичной стене! До такого ни одному писателю не додуматься! Это надо знать.
Слоун с трудом сглотнула:
– Ты что… ты это видел?
– Да-а… Один мой приятель работает в ФБР, и, когда я рассказал ему, что мне нужно, он позвал меня…
– Пожалуй, меня не интересуют подробности, – поспешно остановила его девушка.
– О'кей, – улыбнулся Картер. – Стало быть, ты дочитала до этого места? Ты прочла всю первую главу?
– Я дочитала до четвертой главы. И мне понравилось, Картер.
– Да ты что? Правда?
– Правда, – подтвердила Слоун. – Я не преувеличиваю. – Она по-детски приложила к груди сложенные крестом руки, но выражение ее глаз оставалось серьезным.
– Взор Мэдисона задержался на ее груди, но раз уж они заключили соглашение, делать было нечего, и он перевел взгляд на ее лицо.
– Рукопись в полном беспорядке. Ты во всем разобралась? Я то и дело что-то правил. А когда у меня ничего не выходило с последней главой, я срывал злость на остальных страницах, вымарывал целые абзацы.
– Да, в некоторых местах я с трудом разбирала исправления и редакторские значки, но, думаю, мне удалось с этим справиться. Действие у тебя разворачивается так быстро и герой оказывается в таких невероятных ситуациях, что мне не терпится узнать, как он выберется из них. – Внезапно оживление с ее лица исчезло, голова поникла, она словно погасла. – Он, наверное, умрет или что-нибудь в этом роде, ведь так?
Мэдисон усмехнулся, увидев, как она огорчена.
– Нет, он не умрет, – заверил он Слоун.
– Да? В таком случае мне не терпится вернуться к книге. Ты будешь работать сегодня?
– Да. Хочу переделать одну сцену в шестой главе, пока ты до нее не добралась.
Пока они говорили, девушка вытирала со стола, а теперь она стала загружать посудомоечную машину. Она не представляла себе, до чего соблазнительна ее поза, если посмотреть сзади.
– Зачем? – поинтересовалась Слоун, повернув назад голову.
– Ты вдохновила меня. Хозяйка выпрямилась; с ее рук на пол капала вода.
– Я?!
– Я уже говорил тебе, как ты мне нравишься в джинсах. Вот я и решил вставить это в книгу?
Задумавшись, Слоун вытерла руки полотенцем, стараясь не смотреть на Картера.
– Я надела джинсы потому, что здесь никого нет, а мне надо кое-что сделать в душе.
– Не стоит извиняться за то, что ты чертовски сексуальна в этих штанах, Слоун, – тихо проговорил он.
Оробев, девушка заправила за ухо выбившуюся прядь.
– Я не… Я хочу сказать, мне и в голову не приходило, что я вообще могу быть… сексуальной… чертовски…
Его глаза буравили ее с такой силой, что она просто оцепенела.
– Знаю. Ты не нарочно. И от этого эффект еще сильнее.
Слоун могла бы и не обратить внимания на его слова, если бы проникновенный голос Мэдисона не напомнил ей о норковой перчатке. Эту самую норковую перчатку рекламировали на обложке одного из журналов, и она представляла собой игрушку – сексуальную игрушку, которую придумали специально для того, чтобы любовники могли делать друг другу массаж. Именно об этой вещице и подумала Слоун, услыхав голос своего необычного постояльца. Ее тело покрылось мурашками, когда она представила, как нежный мех ласкает ее кожу. Закрыв глаза, девушка постаралась прогнать от себя это наваждение, не думать о том, как перчатка скользит по ее животу, ее бедрам…
– А к-как ты… как же ты вставишь мои джинсы… в книгу?
37 
