очень нудно 
42 
Определенно писатель сумел распознать в ней ту личность, которую она всегда тщательно , скрывала и которой побаивалась. Как и Грегори, который знал всю подноготную Лизы, Мэдисон отлично разобрался в помыслах Слоун.
Он читал в ее душе, ощущал ее… Девушка не была бы ближе к нему, имей они одно сердце на двоих. Они были близки духовно, и это…
Ее глаза искали его, ей казалось, он просто должен быть рядом.
А Картер и был рядом. Он стоял в тени двери – босой, без рубашки. На нем все еще были выходные брюки, в которых он ходил в ресторан. В темноте разглядеть выражение его лица было трудно.
Мэдисон в жизни не видел зрелища прекраснее. Она была похожа на девочку, свернувшуюся калачиком в большом кресле. Поза Слоун выражала невинность, но лицо ее было лицом зрелой женщины.
Его сердце писателя подскочило, когда он увидел, что к груди Слоун прижимает листок его рукописи. Сколько он бился над этим заключительным пассажем, пытаясь точнее передать чувства Лизы! Интересно, узнала Слоун в героине себя?
Неужели в ее глазах слезы?! В свете огня они сияли, как бриллианты, ее волосы казались живыми. Картер обратил внимание, что девушка перестала закалывать их в пучок и носила теперь распущенными по плечам. Правда, комплимента он ей по этому поводу не делал, опасаясь, что Слоун тут же передумает и изменит свою новую прическу, которая так ему нравилась. Поэтому он предпочел молчать. В отблесках пламени ее волосы казались огненными, и молодому человеку так и хотелось согреть в них руки.
Он не сдвинулся с места, когда Слоун аккуратно уложила страницу в папку. Не шевельнулся он и тогда, когда, сбросив плед, девушка встала.
Его сердце забилось быстрее, дыхание участилось, когда Картер увидел, что Слоун протянула руку к «молнии». А затем, положив пальцы себе на плечи, девушка рванула полы халата – о Боже! – в стороны, обнажив грудь. Мэдисону казалось, что он наблюдает за тайным актом любви. Его взору открылась ложбинка между грудей, он любовался длинной шеей, пупком, животом и…
С трудом оторвавшись от прекрасного зрелища, Картер поднял взор, и их глаза встретились. Умоляюще улыбнувшись, Слоун скинула халат на пол…
До Мэдисона откуда-то издалека донесся собственный шепот – он хрипло хвалил ее красоту. Она была Венерой, вышедшей из пены. Отблески пламени освещали ее совершенное тело неровным светом. Ему хотелось дотронуться до нее руками, губами, языком… Любовь переполняла Картера, и лишь тело Слоун могло вобрать в себя кипение его страсти.
Мэдисон шагнул вперед, даже не услыхав ее умоляющего шепота:
– Картер, люби меня!..
Глава 7
– С радостью, дорогая, с радостью, – прошептал Мэдисон, протягивая к ней руки. Запустив пальцы в пышную массу ее волос, молодой человек с нежностью припал к губам Слоун. – Ты не представляешь, до чего ты хороша, – бормотал он. – Ты так мне нравишься, ты… твое роскошное тело… Твои губы так сладки…
Картер осторожно провел языком по ее губам, а затем его язык скользнул к ней в рот. Девушка нетерпеливо застонала.
– Какая ты горячая, – шептал Мэдисон.
– Да, дорогой! Да! Это от твоих прикосновений. Целуй же, целуй меня! – простонала Слоун, приникая к Картеру всем телом.
Его язык снова и снова проникал в ее рот, с каждым разом все глубже. Девушка не сопротивлялась, а затем, ухватив кончик языка, стала ритмично сосать его.
Картер зарычал от наслаждения.
– Господи, Слоун! А я-то считал себя мастером символизма!
– Верно, Картер, – в исступлении шептала Слоун, перебирая пальцами его волосы. – Ты – мой учитель. Научи меня любви…
Не сводя с девушки глаз, Мэдисон схватил с кресла плед и расстелил его на полу перед камином.
– Ложись на спину, – велел он. Слоун повиновалась, как завороженная глядя ему в глаза. Мэдисон стал раздеваться. Слоун с любопытством наблюдала, как он расстегивает золотую пряжку ремня, «молнию»… Одним движением Картер сорвал с себя одежду и встал, возвышаясь над Слоун, – обнаженный, гордый, возбужденный…
Молодой человек с тревогой смотрел на Слоун, опасаясь увидеть на ее лице следы сомнений или нерешительности, а может, чего доброго, и недовольства. С подросткового возраста не чувствовал он себя таким неуверенным с женщиной. Однако подобная скромность вовсе не была характерна для Мэдисона, и ему хотелось дать Слоун бсе, что она ждала от мужчины, поэтому его и мучили мысли о том, что он может ей не понравиться.
42 
