103 
— Он сразу начнет вонять.
Такой ответ, конечно, не обнадеживал. Но она все же продолжила:
— Ты ведь знаешь, сколько работы нас ждет в ближайшие несколько недель. Заказ Эндикота огромный, а срок для выполнения отведен очень маленький. Я не хочу, чтобы хоть что-нибудь мешало этому делу и особенно моя личная жизнь. У нас не будет времени для… для…
Привалившись головой к старинному чугунному водостоку, скрестив голые лодыжки и сложив руки на волосатой груди. Кэш молча глядел на нее. Это вынудило ее продолжать.
— Боюсь, что мне будет не до эмоций. Мои отношения с Марком были особенные, хотя бы потому, что в них отсутствовал секс. Я буду скучать без него. А у тебя, я знаю, есть другие женщины.
Последнюю фразу она произнесла в надежде, что он скажет ей, сколько и кто именно. А главное, уверит ее, что теперь порвал с ними. Но он продолжал молчать, словно деревянный индейский идол. Было ясно, что ничего объяснять он не собирается.
— Да скажи же что-нибудь, черт бы тебя побрал!
— Хорошо.
Он подался вперед, протянув руку, собрал в кулак полы рубашки, вынуждая ее встать.
— Пойдем в постель.
Несколькими минутами позже они лежали под простыней, крепко отдающей запахом мужского пота, и ее запахом, и запахом секса. Она лежала, повернувшись на бок, лицом к нему. Он уткнулся между ее грудями, ласково проводя языком по ее соску.
— Я так давно мечтал об этом, — пробормотал он. Шейла тоже решила оставить на время свои опасения. Кэш прав. Какое ей дело до завтра? Пусть все катится к черту! Живем один раз. Возможно, завтра ей придется заплатить за это втридорога, но теперь, когда его губы так нежно касаются ее груди, теперь ей все равно.
— Может быть, ты еще скажешь — с тех пор как встретил меня?
— Нет, я мечтал об этом еще до того, как мы встретились.
— До того, как мы встретились? — озадаченно повторила она.
Он перевернул ее на спину и, опершись на локоть, положил вторую руку ей на живот.
— Я впервые заметил, что ты больше не маленькая девочка, когда случайно увидел тебя в «Магнолия-драг». Мне было лет восемнадцать-девятнадцать. Ты вошла со своими подружками. Вы все вели себя ужасно глупо, хихикали. Кажется, ты была еще в начальной школе. Ты заказала шоколадный напиток.
— Не помню.
— С чего бы тебе это помнить? Для тебя это был самый обычный день.
— Ты что-нибудь сказал мне? Он горько усмехнулся:
— Конечно, нет. Ты бы убежала, как ошпаренная, если бы гроза Хевена вдруг заговорил с тобой.
— Это в то время, когда у тебя был мотоцикл? Он кивнул, и она засмеялась:
— Ты прав. Я здорово скомпрометировала бы себя, если бы даже просто сказала: «Привет!"
— А Коттон меня бы кастрировал, если бы только заподозрил, какие мысли бродят в моей голове. Я к тому времени уже шарил под каждой юбкой, которую можно было задрать кверху. Я даже в «Магнолию» пришел из-за этого — надо было купить резинки. Я как раз вынул деньги, когда ты вошла, и мне сразу захотелось побыть еще. Я взял стакан виски в автомате.
— Чтобы еще немного поглазеть на меня? Он кивнул.
— На тебе был розовый свитер, пушистый-пушистый розовый свитер. И твои груди сводили меня с ума. ими были маленькие, остренькие. И так четко вырисовывались под тонким свитером.
Шейла слушала его историю как зачарованная. Кэш долго глядел в ее широко раскрытые глаза, затем нагнулся и припал ртом к ее твердому соску. И каждое ласковое движение его языка было непомерно желанным, зревшим многие годы.
— , Не думай, что я был восторженным юнцом. У меня было уже больше чем достаточно девчонок, — продолжал он. — Но все они добивались меня. Я никогда не обижал их. Ты была чересчур юной для такого опытного человека, как я. — Он несколько раз подвигал головой, гладя лицом ложбинку между ее грудями. — Ты думаешь, я был развратник?
— Жуткий.
Он поднял голову и усмехнулся, глядя на нее:
— Но тебе это приятно?
— Да, — призналась она и смущенно засмеялась. — Мне кажется, любой женщине приятно знать, что она хоть раз была предметом мечты.
— Ты была, мисс Шейла, была. Меня называли белой швалью, ублюдком и подонком. Ты была правящей королевой Бель-Тэр. Я был взрослым. Ты была еще подростком. Ты была настолько далека от меня, что это даже не смешно. Но я ничего не мог с собой поделать. Я хотел дотронуться до тебя.
— Потому что это было невозможно?
— Наверное.
— Запретный плод сладок.
103 
