113 
— Гейла, я просила тебя не пыль снимать, а сделать опись книг. За уборку я плачу миссис Дан.
— Ничего, ничего. Я просто по работе соскучилась. Чувствую себя виноватой… сижу тут, как лентяйка.
— Ты не лентяйка. — Шейла улыбнулась Гейле, сидевшей на стремянке. В ответ — едва заметная улыбка Гейлы. — Может, что-нибудь не так?
— Нет, — ответила Гейла, рассеянно уставившись в окно. За широкой рамой была видна обширная лужайка, залитая солнечным светом. Безмятежная картина. — Просто я… я… Впрочем, ничего.
Шейла присела на подлокотник кресла.
— Расскажи мне, что тебя беспокоит.
Гейла спустилась со стремянки и бросила тряпку в корзину со щетками. Ее узкие плечи поднялись и опустились в глубоком вздохе.
— Я сама не знаю, как это выразить, Шейла.
— Попытайся.
— У вас дел по горло, а тут еще мое нытье выслушивать.
— Ничего, время есть. Давай выкладывай, что там у тебя на уме.
Какой-то момент девушка собиралась с мыслями, потом сказала:
— Просто я размышляла, как мне дальше жить. Образования не хватает, чтобы получить приличную работу, к тому же я вышла из того возраста, чтобы возвращаться в школу. Да даже если бы и была моложе, не смогла бы оплатить учебу. — Она подняла взгляд на Шейлу, в глазах тревога. — Что же меня ждет дальше? Куда мне деваться? Как жить?
Шейла поднялась и дружески обняла ее.
— Ты только не торопись принимать какие-нибудь решения. Со временем все образуется. Непременно что-нибудь подвернется. А пока — здесь твой дом.
— Не могу я быть вашей иждивенкой, Шейла.
— Знаешь, меня злит, когда ты такое говоришь. Она подняла голову Гейлы за подбородок. Смотреть в глаза Гейлы — все равно что смотреть в две чашечки кофе — такие же большие, темные. Таким глазам бы да смеяться, а вместо этого они были полны отчаяния.
Шейла была разочарована тем, что Джимми Дон Дэвисон не ответил на письмо, которое она отправила ему в тюрьму. Шейла надеялась, что, узнав об уходе Гейлы от Джигера, он свяжется с ней. Она делала ставку на то, что Джимми Дону будет небезынтересно об этом узнать, и явно ошиблась. Такое письмо было бы тонизирующим средством для Гейлы, наполнило бы ее оптимизмом по поводу будущего. Шейле было неведомо, что чувствовал Джимми Дон по отношению к своей бывшей возлюбленной, но скорее всего, узнав обо всех обстоятельствах, он не станет винить Гейлу за недавнее прошлое.
— Слишком хороший сегодня денек, чтобы беспокоиться о будущем, — тихо сказала Шейла. — Я не хочу думать о том, что ты покинешь Бель-Тэр. Мне сразу становится грустно. Не знаю, что бы я стала делать без твоей дружбы в эти последние несколько недель.
В глазах Гейлы тоска сменилась гневом.
— Трисия вас так ненавидит. Как вы только терпите?
— Пытаюсь игнорировать ее подкалывания.
— Не представляю, как это вам удается. А ее муж стоит как ни в чем не бывало и все ей позволяет. — Гейла покачала головой. С мудростью, не свойственной ее возрасту, возможно, унаследованной от Веды, она добавила:
— Там что-то не так.
— Где?
— Я имею в виду, между ними.
— А в чем дело?
— Не знаю точно. Оба постоянно суют нос в чужие дела, ведут шепотом какие-то телефонные разговоры. Вы знаете об этом? Когда я прохожу мимо них, они либо сразу замолкают, либо громко начинают нести какую-то чушь, будто я уж такая дура, что ничего не способна сообразить в этой их игре. — Она с беспокойством посмотрела на Шейлу. — Я бы на вашем месте им не доверяла.
Эти секретные телефонные разговоры, по всей видимости, велись с торговцами недвижимостью. Гейла не знала о планах Хоуэла выставить Бель-Тэр на продажу. Шейла смехом отмела ее тревоги:
— Сомневаюсь, что они планируют заговор с целью убить меня в собственной постели.
— У мистера Хоуэла шариков не хватает. А она-то соображает. Как она ненавидит вас, Шейла. Просто не понимаю, как это две девочки, которых воспитывали как сестер, могли стать такими разными.
— Мы с ней из разного теста.
— Трисия, во всяком случае, — от дурного семени. Помяните мое слово.
— Просто сверх меры закомплексована, сама не знает, чего она стоит. — Интуиция Гейлы обеспокоила Шейлу больше, нежели она хотела это признавать. Тем не менее, к раздражению Гейлы, она взялась защищать Трисию. — Матери было наплевать на нас обеих, а отец не скрывал, что я у него любимица. За годы такой жизни Трисия и скисла.
— Уважаю вас за то, что вы так ее выгораживаете, только не поворачивайтесь к ней спиной.
113 
