89 
Пылкое сердце Расти яростно билось, качая но артериям ревность — такую же алую и густую, как кровь. Какая-то женщина оказала столь серьезное влияние на Купера, что изменила весь ход его жизни. Может быть, когда-то Лэндри был беззаботным веселым парнем — до встречи с этой неизвестной волчицей в человеческом обличье, терзавшей его своими когтями. Купер так долго не может избавиться от разочарования и горечи — должно быть, это была особенная женщина. Та, которая все еще влияет на его жизнь. Наверное, Купер любил ее без памяти?.. Расти вновь задавала себе множество мрачных вопросов, не находя ответов.
Такой мужчина, как Купер Лэндри, вряд ли смог бы долго обходиться без женщины. Расти не раз думала об этом и даже представляла себе, что все его связи наверняка были мимолетными — удовлетворение похоти, только и всего. Ей и в голову не приходило, что у Купера могли быть серьезные отношения. Но они были, и уход той женщины из его жизни был мучительным, болезненным,
— Кто она?
— Забудь об этом.
— Ты встретил ее еще до того, как отправился воевать во Вьетнам?
— Оставь это, Расти.
— Она что, вышла замуж, пока ты был в плену?
— Я же сказал: забудь!
— Ты любил ее?
— Послушай, она была неплоха в койке, но не так великолепна, как ты, поняла? Это ведь то, что тебя волнует, — сравнивал ли я вас двоих? Хорошо, давай разберемся. Она не была рыжеволосой, у нее не было твоего пламенного темперамента. Она была страстной, но не такой пылкой, как ты.
— Прекрати немедленно!
— Грудь у нее была побольше, но не такая чуткая к прикосновениям, как твоя. Соски? У нее больше и темнее. Бедра? Такие же гладкие, но не такие упругие и сильные, как твои. — Купер уставился на точку между сжатых ног Расти. — Ты способна выжать из мужика все соки, довести его до безумия.
Расти сжала губы, чтобы сдержать рвущиеся из груди рыдания от унижения и возмущения. Теперь Расти и Купер смотрели друг на друга с враждебностью — такой же откровенной и животной, как страсть, с которой они занимались любовью.
В эту кипящую, возбужденную атмосферу и вторгся — явно некстати — Билл Карлсон.
— Расти?
Девушка подскочила, услышав его голос.
— Отец! — отрывисто выдохнула она.
— Проходи… доброе утро. Это… — Горло Расти пересохло, а рука, которую она подняла, жестом показывая на возлюбленного, задрожала. — Это Купер Лэндри.
— А, мистер Лэндри, — протянул руку Карлсон. Купер тряхнул его ладонь — крепко, но явно демонстрируя отсутствие воодушевления и неприязнь. — Я отправил несколько человек по вашим следам.
Купер не стал объяснять, куда он делся прошлым вечером, а Карлсон все шумел:
— Я бы хотел поблагодарить вас за то, что вы спасли жизнь моей дочери.
— Не стоит, не нужно ни за что благодарить.
— Конечно, стоит! Расти для меня — целый мир, вся моя жизнь. Дочь сказала, что была между жизнью и смертью и вы помогли ей. Собственно, именно Расти убедила меня искать вас.
Купер мельком взглянул на девушку, потом обернулся к ее отцу, который запустил руку в нагрудный карман своего пиджака. Карлсон вытащил оттуда белый конверт. — Расти хотела сказать вам спасибо особенным способом, — и он вручил конверт Лэндри.
Тот открыл и заглянул внутрь. Казалось, Купер целую вечность разглядывал содержимое конверта, после чего поднял взгляд на Расти. Его глаза были полны холодного презрения, один угол рта скривился в злобной ухмылке. Одним стремительным движением он разорвал конверт с банковским чеком внутри пополам, бросив половинки во впадину между бедер Расти.
— Я очень признателен вам, мисс Карлсон, но ночью вы сполна оплатили все мои услуги
Глава 12
Проводив взглядом Купера, вылетевшего из комнаты, мистер Карлсон обернулся к дочери:
— Какой отвратительный человек!
— Отец, ну как ты мог предложить ему деньги? — в смятении вскричала Расти.
— Я думал, ты этого от меня и ждала.
— С чего ты это взял? Купер… мистер Лэндри… Он — гордый человек. Неужели ты думаешь, что он спас мою жизнь из-за денег?
— Ну, я бы не удивился. Судя по тому, что я о нем слышал, это крайне неприятный тип.
— Ты что, наводил о нем справки?
— Кто бы сомневался! Расспросил о нем тут и там, как только была установлена личность человека, спасшегося с тобой. Да уж, тебе, наверное, было непросто иметь с ним дело!
89 
