33 
— То, что я сказал тебе в машине, было… было непростительно с моей стороны, — произнес наконец Трент. — Я не хотел тебя обидеть. Просто я был зол как черт.
— Ты не должен оправдываться.
— Нет, должен. Это тебе. — Из-за спины Трент извлек букетик маргариток. — Хотел купить розы, но, к сожалению, их уже распродали. Ты меня прощаешь?
Рэна молча смотрела на нежные непритязательные цветы. Глаза ее наполнились слезами. Она поднесла букетик к лицу и вдохнула сладкий цветочный аромат. Конечно, ей часто дарили букеты. В основном это были экстравагантные композиции из роз и орхидей — их присылали и клерки, и президенты компаний. Для Рэны эти подношения не значили ровным счетом ничего.
Маленький скромный букетик застенчивых маргариток был самым дорогим подарком из всех, которые ей когда-либо доводилось получать.
— Спасибо, Трент. Они очень красивы.
— Я не имел права разговаривать с тобой в таком тоне.
— Я сама виновата.
— Как бы там ни было, я прошу у тебя прощения.
— Ладно, забыли.
Торговый центр был до отказа заполнен народом. Не шевелясь, Трент и Рэна стояли посреди шумной толпы, продолжая глядеть друг на друга.
— Ты меня долго ждала?
— Нет. Я заметила тебя сразу, как только вышла из магазина.
— Мне следовало бы назначить место встречи, но я был настолько взбешен, что забыл это сделать.
— Ничего страшного. Мы все равно нашли друг друга.
— Да, мы нашли друг друга.
Трент не отводи от нее глаз, и слова эти в его устах прозвучали значительно и веско. Трент вплотную придвинулся к Рэне, кончиками пальцев дотронулся до ее лица. Шепча ее имя, он наклонил голову и прижался губами к ее щеке.
Рэна замерла. Несчастные маргаритки, которые она держала в руках, оказались зажаты между их телами. Ее ноздри учуяли особый, только ему присущий аромат, в котором сочетались и запах солнечных лучей, и легкий соленый привкус моря.
На мгновение окружающий мир перестал существовать. Ее сознание всецело занял он. Ей хотелось уткнуться носом в его теплую шею и всей грудью вдохнуть этот волнующий запах. Прохлада его губ растворилась в жарком румянце ее щеки. Рэна чувствовала тепло его неровного дыхания, когда, осыпая поцелуями ее лицо, он продолжал шептать ее имя. Рэне захотелось прильнуть к его мощному телу и не расставаться с Трентом никогда.
Вдруг он замер, будто обдумывая что-то, затем отступил назад.
— Давай уйдем отсюда. — Он взял девушку за руку и повел ее в сторону выхода.
— Кстати, как твое плечо? — поинтересовалась Рэна, когда они уже сели в машину и отъехали от торгового комплекса.
— Ты меня уже в десятый раз спрашиваешь об этом, — рассмеялся Трент.
— Но ты мне так и не ответил. Что сказал врач?
— Он сказал, что к тому времени как начнутся сборы, я буду в прекрасной форме.
— Трент, я так рада за тебя! — стараясь говорить с энтузиазмом, воскликнула Рэна. Но в сердце ее поселилась грусть: когда Трент уедет на сборы, их отношениям придет конец, он покинет ее навсегда.
— Наверное, отдых и спокойная жизнь на природе сделали свое доброе дело. — Трент повернулся к Рэне, и его загорелое лицо осветила улыбка. — Ты голодна?
— Да, — кивнула она. — Я же не обедала.
— Я тоже.
Трент повез девушку в один из своих любимых мексиканских ресторанов. Рэна была не прочь отведать острой латиноамериканской пищи, которая так полюбилась ей в последнее время.
— Ты уверен, что мы выйдем отсюда живыми? — пошутила Рэна, с опаской оглядывая ветхое здание, возле которого притормозил Трент.
Откровенно говоря, это заведение больше походило на второсортный трактир. Над сильно покосившимся от времени крыльцом красовалась выцветшая вывеска. Прочитать название ресторана было практически невозможно — буквы совсем поблекли. За грязными оконными стеклами виднелись яркие искусственные цветы, служившие, очевидно, единственным украшением этого Богом забытого места.
— Конечно, это не самое фешенебельное заведение в городе, но готовят здесь потрясающе.
Трент оказался прав. Они прекрасно провели время и очень вкусно поели. Обслуживала их невероятно толстая женщина. По-видимому, она была с Трентом накоротке: эта толстушка то и дело по-матерински гладила его по щеке и называла ангелочком. За обедом Рэна и Трент много шутили и смеялись.
Они подъехали к дому, когда уже стемнело. Руби встретила их у входа:
33 
