Глава 10

Одетая в роскошное белое платье, сшитое для рекламного ролика духов, Рэна выглядела сногсшибательно. Порывшись в коробках и тюках, присланных матерью, девушка остановила свой выбор именно на этом платье — одном из самых любимых ею в ее прошлой жизни.

Рэне пришлось слегка переделать его — сказались лишние килограммы, но зато теперь шелковая ткань так же, как и раньше, послушно облегала каждый изгиб ее тела. Вырез, обнажающий одно плечо, украшала блестящая дорожка бисера.

Рэна решила не увлекаться украшениями и ограничилась лишь парой сережек, усыпанных драгоценными камнями и светившихся, словно маленькие люстры.

Пара часов у девушки ушла на возвращение прежнего облика. Подровняв волосы, а затем проведя полчаса в горячих бигуди, Рэна старательно расчесала волнистую гриву, откинула ее назад и посмотрелась в зеркало. Копна густых волос, как и требовалось, обрамляла ее лицо и водопадом струилась по спине.

Потом Рэна занялась маникюром, придав овальную форму все еще коротким ногтям и покрыв их бледно-розовым, в тон губной помаде, лаком.

От тонального крема загорелая кожа засветилась. Слава Богу, Рэна еще не утратила навыка нанесения макияжа. Лицо выглядело совершенно естественным, но эффект получился потрясающий. Теперь осталось только наложить румяна под четко очерченные скулы.

Из зеркала на нее смотрело не правдоподобно красивое лицо языческой жрицы, лицо, к которому тянулись не только мужчины, но и все без исключения объективы фотокамер.

Лимузин притормозил у особняка, где проводилась вечеринка. Шофер обошел машину и помог Рэне выйти. Прижимая к себе маленькую бисерную сумочку, она оперлась на предложенную руку и тихо поблагодарила его.

— Всегда к вашим услугам, мисс Рэмси. Желаю приятно провести вечер.

Теплые летние сумерки источали благоухание цветущих магнолий. Кожа Рэны покрылась мелкими бисеринками, но причиной тому была не духота, а нервы.

За канатными заграждениями образовалась давка: представители средств массовой информации всеми силами пытались добыть пару хороших снимков гостей вечеринки и виновников торжества — «Хьюстонских мустангов».

С гордо поднятой головой, расправив плечи, Рэна стремительно прошла мимо журналистов.

— Ничего себе! Интересно, чья эта крошка? — присвистнул один спортивный комментатор. Слава Богу, он ее не узнал, зато узнала его коллега — журналистка.

— Скорее сюда! — возбужденно выкрикнула она фотографам. — Надо успеть заснять ее до того, как она войдет.

— А кто это? — недоуменно спросил ее коллега.

— Это же Рэна! Ты что-нибудь, кроме «Спорте иллюстрэйтед», читаешь? Хотя даже в этом журнале пару лет назад она снималась для рекламы новой коллекции купальников.

— Ах да! Как я мог ее забыть! Она ведь известная модель?

— Одна из лучших.

— Что она делает на этой вечеринке?

— Не знаю, но обязательно выясню. Рэна уже несколько месяцев не появлялась на публике. Говорят, она сильно поправилась.

— Если бы все поправившиеся женщины так выглядели… — сказал журналист, плотоядно поглядывая на Рэну.

До Рэны донеслись отдельные обрывки фраз. Этого оказалось достаточно, чтобы понять: ее появление не осталось незамеченным. Что ж, выбор сделан, маска сброшена, и теперь, что бы ни случилось, изменить ход событий уже не в ее власти. Правда, ее меньше всего беспокоило, что скажет о ней толпа. Рэну волновало мнение лишь одного человека.

Наконец девушка поднялась по лестнице особняка. У входа ее встретила седовласая чета хозяев «Хьюстонских мустангов». Они были поглощены беседой с Томом Тенди.

Перед тем как войти, Рэна задержалась у входа. Том следил за ней краем глаза.

— Здравствуйте, Том, — тихо сказала Рэна. Громкая музыка и оживленная беседа заглушали ее слова.

Их глаза встретились. Ошеломленный, Том что-то пробурчал в ответ и отошел, освобождая Рэне место рядом с хозяевами, которые уже разглядывали ее с любопытством, ожидая, что их представят.

— Мистер и миссис Харрисон, познакомьтесь, пожалуйста, с мисс… мисс…

Теперь Рэна окончательно убедилась, что Том ее не узнал. Не желая оставлять его в столь неловком положении, девушка протянула руку и представилась:

— Меня зовут Рэна.

Мистер Харрисон, буквально потерявший дар речи при виде Рэны — а это случалось с каждым мужчиной, видевшим ее впервые, — молча ответил на рукопожатие.

  58