51 
— Значит, это великое счастье, что она ушла, и именно так, — заявила Наталья.
— Не понял? — поразился необычайно заявлению Кнуров.
— Знаешь, я вот смотрю на Антона, на Мишку, на тебя, на ребят наших и вижу необыкновенных мужчин. Вы, конечно, впереди планеты всей, куда-то влезть, ввязаться во что-то опасное, трудное, все время на старте, что для женщин вдвойне тяжело, мы же понимаем, что любите вы с разгона и в бой, ну, такие уродились. Но в силу вашей готовности спасать, защищать, прикрывать грудью в вас заложена огромная способность любить, запас доброты, надежности и ответственности, вам очень трудно переносить любое чувство вины. Если бы твоя жена сама не бросила тебя так некрасиво, по-предательски, то рано или поздно ты, перестав бегать по горам, спустился в обычную жизнь и увидел, что рядом чужой, нелюбимый человек. Мучился бы, старался наладить как-то отношения и все равно развелся бы. Но тогда инициатором стал бы уже ты и долгие годы обвинял бы себя, что не смог с ней жить, сохранить семью, а ведь она тебя ждала, пока ты воевал, и все в этом ключе. А она дала тебе возможность обвинять ее. Вот ты сейчас ни одну женщину к себе не подпускаешь, по сути, только используешь их, они все у тебя одноразовые, а почему? Боишься душевной близости. Но ведь мужчины тебя тоже предавали, но ты же не стал не доверять всем мужчинам на свете. Почему же после предательства одной-единственной женщины ты отрекаешься от всех скопом?
Они помолчали, думая каждый о своем.
Сергей спрашивал себя, почему никогда не задумывался о том, что сейчас озвучила Наталья. Почему прошлое просто ныло, как больной зуб, уже без острой боли, вызывая неприязнь, если промелькивало какое-то воспоминание, ни разу не вызвав желания разобраться с самим собой и своим отношением к нему.
Какого черта много лет это вызывало оскомину, когда надо было просто подумать и отправить все куда подальше и влюбиться по-настоящему — с ума сходить, звонить, ждать встречи, мучиться ревностью и переживать все прелести влюбленности, а не изображать байроновского героя!
— Никто не может тебе обещать, что ты встретишь свою женщину и все у вас станет распрекрасно, — сказала Наталья, как будто прочитав его мысли. — Но рано или поздно придется перестать бояться той боли, которую испытал когда-то, для того чтобы жить в полную силу, по-настоящему. Трудно и страшно еще раз поверить кому-то! Это очень трудно, я знаю! Но это стоит риска, поверь мне! — улыбнулась она Сергею.
Почему он сейчас вспомнил этот разговор?
Почему за последние два дня вспомнил так много из того, что давно уже убрал подальше, предпочитая не доставать и не думать о прошлом, не ворошить?
К дому он подъехал почти в полночь. Антон открыл ворота, впуская его и закрывая их на ночь. Сергей вышел из машины, потянулся, разминая уставшие мышцы. К нему вразвалочку подошел Апельсин, проверить, все ли в порядке, и так же неторопливо, не теряя бдительности, двинулся дальше — обходить вверенную ему территорию.
— Как дела? — спросил, подойдя и поздоровавшись, Антон.
— Интересно! — ответил Сергей.
— Голодный?
— Да нет, перекусил по дороге.
— Тогда спать, утром расскажешь.
— Спать — это хорошо, — он потер ладонями лицо, — устал что-то.
Сергей поднял голову и посмотрел на темные окна второго этажа, чувствуя, что кто-то на него смотрит, и даже зная кто.
Ника слышала, как подъехала машина, она встала с кровати, подошла к окну и смотрела, как въезжает на дорожку к гаражу знакомый автомобиль. В отблесках желтых фонарей, стоящих вдоль подъездной дорожки, чей свет делал окружающую картину несколько нереальной, она увидела, как Кнуров вышел из машины, поздоровался с Антоном, погладил подошедшего Апельсина.
Они не спеша направились к дому, и Кнуров вдруг поднял голову и посмотрел прямо на нее. Она знала, что он не может ее видеть, но инстинктивно отскочила от окна перепуганной мышью.
«Ну в чем дело-то?! Чего я пугаюсь этого мужика?»
Бог его знает почему, вот уже два дня она все время о нем думает и уговаривает себя, что это только потому, что не знает, как там решается или не решается ее проблема. А их с дедушкой подвинули, молча дав понять, чтобы сидели и не высовывались, а она так не может, ей нужны действия, а не тупое сидение в гостях.
И вообще все неправильно, а как правильно, она не знает!
Он жесткий, суровый, слишком много видевший и знающий, слишком благополучный, слишком уверенный в себе и слишком мужчина. Всего слишком!
51 
