185 
— Вклад был сделан по доверенности на счет третьего лица. Об этом есть соответствующие записи. И если вы рассчитываете, что провернете какую-то махинацию с ними, как это сделали с медицинским освидетельствованием после изнасилования, то не утруждайте себя. Этот счет находится в моем нью-йоркском банке.
Отец и сын тревожно переглянулись. Они были похожи на двух людей, уцепившихся за спасательную лодку, которая дала течь. То немногое, за что они могли ухватиться, медленно ускользало из их рук. Джейд уловила их страх, и это было приятно.
— В финансовом отношении вы разорены, — продолжала она. — Через несколько месяцев ваша фабрика закроется из-за нехватки оборотных капиталов. Вы не сможете запугать людей угрозой увольнения, потому что «Текстиль» обеспечит их работой на лучших условиях, труда и с большей заработной платой. Я организую компанию и проведу честного человека вместо Хатча в офис шерифа. Ваши дни диктатора в Пальметто истекли, Айвен.
Джейд взглянула на Нила.
— У тебя больше нет сил причинять людям зло. Твое обаяние давным-давно исчерпалось. Думаю, что ты им никогда и не обладал вовсе.
Он кинулся к ней, словно змея при последнем издыхании, и больно схватил за руку.
— Но я еще могу предъявить права на ребенка! И это причинит тебе кучу страданий.
Джейд выдернула руку и оттолкнула его прочь.
— Еще раз повторю. Единственный способ предъявить права на Грэма — это признать себя виновным в совершении изнасилования.
Нил хихикнул.
— Каков бы там ни был срок давности, в любом случае сейчас он уже истек.
— В таком случае я предъявлю тебе гражданский иск. И я это сделаю, если ты меня к этому вынудишь. Мне безразлично, какой при этом разразится скандал. Я не верила, что тебя можно засадить в тюрьму просто потому, что не хотела обнажать перед Грэмом всю правду. Но теперь, когда ты вынудил меня раскрыть все перед ним, это меня уже не пугает. Только подойди к нему еще раз, — произнесла Джейд с угрозой, — и ты отправишься в тюрьму за изнасилование.
— Это будет всего лишь твое заявление против моего, — усмехнулся он. — Ты никогда не сможешь этого доказать.
Джейд открыла свою сумочку и вынула оттуда видеокассету.
— Это находилось в моем сейфе с того дня, как я вернулась в Пальметто. Еще одна копия хранится в абонированном сейфе банка в Пальметто, а другая в банке в Нью-Йорке. Доступ к ней имеет только мой поверенный. Смотреть ее больно. Надеюсь, что мне никогда не придется ее использовать. Но ни минуту не сомневайтесь, что я сделаю это, если вы меня к этому принудите.
Нил дурашливо захлопал в ладоши.
— Красивый ход, Джейд. Я весь дрожу в предвкушении. И что же на этой кассете?
— Ламар.
Майраджейн испустила тихий, страдальческий возглас.
— Он сделал эту запись за несколько дней до смерти. По требованию Ламара его компаньон переслал ее мне после его смерти. Это саморазоблачение, но в то же время и раскаяние в том, что он, вместе с Хатчем и тобой, сделал со мной. Он признался в своем преступлении — твоем преступлении, Нил. Как умирающий, он просит меня простить его и ужасается за свою бессмертную душу. Он заявляет, что та ночь преследовала его, как привидение, всю оставшуюся жизнь. Это звучит исключительно сильно. Никто, увидев эту пленку, не усомнится, что этот человек говорит правду.
Джейд положила видеокассету на кофейный столик и обернулась к Майраджейн.
— То, что они с вами сделали сегодня, мерзко. Они использовали вас. Вам никогда не следовало знать об этом. Но даже несмотря на все, вы не можете предъявить никаких прав на Грэма, потому что вы никогда не любили своего сына, миссис Гриффит. Вы сделали Ламара слабым и робким. Им было легко манипулировать. Именно таким он был и в ту ночь, когда Нил предложил насиловать меня по очереди. Вот почему я не испытываю никаких угрызений совести за то, что купила ваше фамильное поместье для моей компании. Оно будет полностью отреставрировано и заселено, но не Коуэнами.
Высохшее лицо Майраджейн сморщилось, словно кисет, стянутый шнурком.
— Голос крови, — сказала она ядовито.
— Надеюсь, что нет, миссис Гриффит. Не у моего сына, во всяком случае, — мягко ответила Джейд.
Повернувшись к ней спиной, Джейд мельком взглянула на Айвена. Он тяжело, со свистом дышал, сидя в своем кресле-каталке. Его достоинство и сила были так же раздавлены, как и его тело. Она взглянула на него, как на нечто, не стоящее внимания, и этим нанесла ему самый сильный удар, какой только могла. Глядя в упор на Нила, Джейд сказала:
185 
