Лёгкий, ненавязчивый романчик 
108 
В других местах эйнхерии Хобокена тоже крушат одну позицию за другой. Мушкетеры истово отстреливаются, колдуны палят чарами, но гренадеры, поднявшиеся из могил, безбоязненно бегут прямо на пули и заклятия, смеясь:
— Во второй раз не умрем, братушки!…
Целые тучи гранат со свистом устремляются в самые крупные скопления серых. Рослые гренадеры и раньше швыряли их на немалое расстояние, а теперь, получив мертвецкую силищу, стали добрасывать едва не до горизонта.
Когда до колдунов дошло, КОГО бросили на них рокушцы, они наотрез отказались сражаться против «Мертвой Головы». Хоть один эйнхерий покажется в пределах видимости — колдун уже улепетывает, прикрываясь рядовой солдатней. Только та тоже мало что может сделать — поднявшись из гроба, гренадеры Хобокена стали еще несокрушимее, чем были при жизни. Теперь их не только колдовство — и пуля со штыком не берут.
Как воевать с такими чудовищами?!
Эх, если б знать заранее — обязательно бы вооружили бойцов хоть чем-нибудь серебряным! Все-таки эйнхерии, как и прочая нежить, смертельно боятся серебра. А так остается только палить из пушек и швырять гранаты. Обычные гранаты, не колдовские.
Астрамарий Целебор Краш глухо заворчал, в недовольстве глядя на переломившееся положение. Несколько всадников на вемпирах вспорхнули в воздух, спеша донести до генералов новые распоряжения Первого Маршала Серой Земли. Он не собирается проигрывать только из-за того, что на подмогу рокушцам явилась замшелая легенда былой эпохи.
В конце концов, у него по-прежнему более чем двукратное численное превосходство!
— Похоже, у нас возникло небольшое затруднение, — просипел Астрамарий, скрещивая руки на груди.
Правый фланг сотрясают оглушительные удары. Индрак Молот, сопровождающий Креола, со всей силы колотит по земле зачарованной кувалдой. Маг, согнувший колени и рассеянно парящий в воздухе, не обращает на это внимания, а вот солдаты серых падают сотнями, точно кегли. Почва вздыбливается и трескается, подземные толчки разносятся на сотни метров вокруг, напрочь лишая мушкетеров присутствия духа.
Где уж тут стрелять, когда мушкет в руках не держится!
— Ты налево, я направо, — коротко скомандовал Креол, шумно раздувая ноздри. Он почувствовал запах действительно сильной колдовской ауры.
— Как пожелает великий шаман, — пророкотал Индрак, раскручивая над головой кувалду.
Паладины лода Гвэйдеона штурмуют левый фланг. Прорвавшись сквозь колонну мушкетеров, их копья встретили привычную добычу — нежить! Бесчисленные ревенанты серых с мычанием бредут к серебристым всадникам и тут же падают гнилыми трупами. Кереф, удивительный сплав серебра с другими металлами, в мгновение ока возвращает оживших мертвецов в нормальное состояние.
Лод Гвэйдеон подстегивает Гордого, рвясь в самую гущу — туда, где ревенанты стоят сплошной стеной без единого просвета. Из этой жуткой шевелящейся гущи слышится колдовской распев и тянется призрачный голубоватый свет. Повинуясь некромантским чарам, убитые солдаты — как серые, так и рокушцы — медленно поднимаются на ноги, присоединяясь к страшному легиону мертвецов.
Могучие суухские рысаки храпят и раздувают ноздри, гневно молотя ревенантов копытами. В Каббасиане их приучили не пугаться оживших мертвецов, а наоборот — атаковать их, помогая хозяину.
Другое дело — те скакуны, которых паладинам выдали во Владеке взамен убитых. Выходцы из лучших королевских конюшен, они все же не прошли такую тренировку, как те, что явились с Каабара. Запах тлена и разложения, пропитавший воздух на километры, беспокоит их, движущиеся трупы приводят в трепет, заставляют пятиться. Паладины, великолепные наездники, по мере сил успокаивают боевых товарищей, но все же тем, кто пересел на местных коней, приходится держаться арьергарда.
Логмир Двурукий по-прежнему мчится куда глаза глядят, иссекая всех на своем пути. Рарог и Флейм вертятся бешеными пропеллерами, жилистые ноги мелькают с частотой колесных спиц…
Ф-ф-ф-фух-х-х-х!… Несущийся во весь опор закатонец вдруг замедлил ход, чувствуя, как сам воздух вокруг сгущается и вязнет липким желе. Логмир словно бы угодил в невидимую паутину, не дающую сделать ни шагу.
— Что за хаб?… - возмутился воин, со свистом размахивая катанами. Резать нечего — разве что воздух. — Какого?…
— Наконец-то поймал!… - облегченно донеслось сзади. — Ты бы хоть по прямой бегал, что ли!
108 
