очень нудно 
32 
— Благодарю, — рассеянно кивнул Обелезнэ, продувая рупор и прикладывая его ко рту. — Здравствуйте, зеньор главнокомандующий. Вы имеете сказать мне что-то интересное?
— … - ответил Ригеллион.
— Прошу прощения, я плохо вас слышу. Не могли бы вы подойти ближе?
Ригеллион досадливо передернул плечами, и молодая колдунья торопливо коснулась кончиками пальцев сначала своих губ, затем маршальских.
— …как теперь? — отчетливо донеслось до Рокат-Каста. — Теперь слышно?
Ригеллион Одноглазый говорит на ларийско-рокушском очень чисто, без сколько-нибудь заметного акцента. Аграф со стилизованным изображением Ктулху чуть заметно мерцает в такт словам. Маршал серых не нашел времени выучить чужую речь общепринятым способом, поэтому просто обзавелся застежкой-переводчиком.
— Теперь слышно, — кивнул король. — Так что же вы имеете сказать, зеньор главнокомандующий?
— Я собираюсь предложить вам акорд[3], ваше величество. Гарантирую всему гарнизону жизнь и сохранение личного имущества.
— Не новая песня. Вчера вы это уже предлагали. Почему вы решили, что мой ответ изменился?
— А он не изменился? — недобро нахмурился Ригеллион. — Ваше величество, вы в самом деле рассчитываете, что сможете долго выдерживать эту осаду?
— Почему бы и нет? — сделал каменное лицо Обелезнэ. — Пока что ваши успехи не восхищают.
— Это мы еще только разогреваемся, — мягко улыбнулся Ригеллион. — Ваше величество, если я пожелаю разрушить ваш форт — я сделаю это одним ударом. Ваши укрепления и ваш защитный барьер — кстати, кто вам его установил? — ничто против моего Искусства!
— Так что же вас останавливает?
— То, что мне искренне нравится ваш форт, — продолжал улыбаться Ригеллион. — И я не бездумный разрушитель, ваше величество! Самая лучшая победа — победа чистая и бескровная. Сдавайтесь, открывайте ворота, и я обещаю жизнь всем жителям Владеки. Да и стены ее останутся в целости и сохранности. В случае же штурма я не могу гарантировать пощады даже грудным младенцам — в ярости битвы мои солдаты прикончат всех рокушцев до последнего, и я не стану их за это винить. Кровь ваших подданных ляжет на вашу голову, ваше величество, только на вашу!
Король Обелезнэ и барон Джориан быстро переглянулись. Обоим сразу стала понятна скрытая мотивация слов маршала серых — откровенно «крутит хвостом». Продемонстрировал несколько эффектных колдовских штучек, прощупал почву, убедился, что оборонные возможности рокушцев на порядок превышают ларийские, и слегка загрустил. Въехать на удобные квартиры Владеки еще до ужина не получится.
Досадно.
Теперь проверяет — не испугались ли осаждаемые его мощи, не желают ли сами преподнести ключи от города. Ну что ж, пускай проверяет…
— Вынуждены отвергнуть ваше любезное предложение, зеньор главнокомандующий, — ласково улыбнулся Обелезнэ. — К сожалению, нас оно никак не устраивает. Надеюсь, вы на нас не обидитесь.
Ригеллион Одноглазый не обиделся. Он не особо и ожидал, что король тут же бросится лично отворять ворота.
— В таком случае у меня есть другое предложение, — лукаво прищурил единственный глаз Ригеллион. — Что если мы решим этот конфликт поединком?
— Поединком? — нахмурился король. — То есть мы выставляем своего сильнейшего бойца, а вы своего?… И победитель решает исход всего сражения?…
Ванесса и Джориан прислушались с живым интересом. Взоры одновременно устремились в сторону хрустящего чипсами Логмира. Этот лихой рубака способен сразиться даже с элитным колдуном. Спору нет, доктором наук ему не бывать, но для героя-воителя интеллект — далеко не самое главное качество…
— Нет-нет-нет, — покачал головой Ригеллион. — Никаких сильнейших бойцов — это неспортивно. Я предлагаю поединок вождей. Нас с вами, ваше величество. Я и вы. Выбирайте любое оружие, и мы сразимся один на один. Победитель получает все. Как вам такое предложение?
Ванесса и Джориан мгновенно поскучнели. Этот одноглазый маршал — один из сильнейших колдунов Серой Земли. А король Рокуша при всех его неоспоримых достоинствах — далеко не лучший боец. Начатки фехтовального искусства, знакомые каждому дворянину, только и всего-то.
Вон все же бросила на капитана лейб-гвардии вопросительный взгляд, но тот лишь вздохнул. В столь неравном поединке у Его Величества нет ни малейших шансов.
32 
