6 
— Гайяван, сядь, он же тебя провоцирует!!! - дико закричал Искашмир, но было уже поздно.
Гайяван Катаклизм, колдун чудовищной мощи, нанес удар. В маршала Хобокена полетел слепящий белый шар, в мгновение ока выросший в тысячи раз и разорвавшийся страшной пламенной бурей, охватившей добрую четверть ущелья. Рев и грохот ужасных чар слились со множеством предсмертных криков — обозленный Гайяван единым заклятием взорвал бесчисленное множество собственных солдат.
Через полминуты ослепленный Бестельглосуд наконец проморгался, и ему едва не сделалось дурно — воздух заволокло сладковатым запахом жареного мяса. Двадцать тысяч! Двадцать тысяч человек погибли за мгновение из-за одного-единственного взбесившегося колдуна!
А посреди моря дымящихся трупов невозмутимо стоит маршал Хобокен. Его конь бесследно исчез — скорее всего, просто разлетелся в клочья от чар Гайявана. Но всадник нисколько не пострадал — только опалил мундир. На почерневшем от копоти лице по-прежнему сверкает ослепительная улыбка, седые усы залихватски топорщатся, правый эполет вяло горит, а в руке маршал подбрасывает тяжеленький металлический шар…
— Благодарю, дорогой союзничек! — махнул Гайявану Хобокен. — Супруге привет!
— Сдохни, отродье!!! - раненым волком простонал Гайяван, вновь взмахивая руками.
Но сзади на него одновременно навалились Искашмир и Баргамис. Колдуны схватили озверевшего товарища за руки, с трудом сдерживая импульсивное колдовство.
Вечно невозмутимый флегматик Гайяван все же имеет одно уязвимое место в душе — то самое, в которое так беспощадно ударил маршал Хобокен. Он безумно любит свою жену, Киндесту. Безумно любит и безумно ревнует.
Самый малейший намек на то, что возлюбленная супруга ему неверна, порождает всплеск бешеной, неконтролируемой ярости. Даже сам Искашмир старается никогда не заговаривать о семейной жизни Гайявана — слишком хорошо знает, какая страшная плотина может прорваться от одного-единственного неосторожного слова.
Но откуда об этой слабости Гайявана мог узнать Хобокен?!
— Не смей!… не смей, проклятый идиот!!! - хрипел Искашмир, заламывая Гайявану руки за спину.
— Что тебя не устраивает?! - рычал в ответ Гайяван. — Я же убил такую кучу солдат! Что не так?!
— Наших!!! Наших солдат, кретин!!! - заорал на него Искашмир. — Ты уничтожил четверть войска, а рокушцы даже не прочихались! Они защищены от колдовства… не знаю, каким образом, но не смей!…
— Дай!… Дай!… Дай я разверзну под ними землю!… Дай я низвергну их в преисподнюю!… Против такого не поможет никакая защита!… Я все здесь обрушу в тартарары!!!
— В том числе и нас самих, кретин!!!
— Чихать, я уничтожу все и вся!!! Я убью самого себя и всех вас, но заткну его поганую пасть!… а-а-аргххх…
Искашмир разжал руки, выбрасывая из паланкина Гайявана.
С перерезанным горлом.
Глава Совета вытер испачканный стилет о край плаща и злобно процедил:
— Я знал, что эту ходячую катастрофу нужно было придушить еще в детстве! Но однако… проклятый Хобокен! Откуда он узнал, как его можно взбесить?!
— Разведка, зеньоры, разведка! — хмыкнул однорукий старик, с большим интересом наблюдавший за происходящим. Он подбросил на ладони тот самый металлический шар и преспокойно поджег фитиль о все еще горящий эполет. — Прощайте, зеньоры колдуны, не поминайте уж лихом! Вот вам подарочек на прощание!
Бестельглосуд машинально прикрылся ладонями — Железный Маршал крутанулся вокруг своей оси и что есть мочи швырнул в них смертоносный снаряд. Искашмир резко выкинул два пальца, ударяя по нему молнией, и… БУ-БУХХХХ!!! Все пятеро колдунов завопили, чувствуя, как автомат под ними шатается и кренится набок…
— Хе! А хорошая была бомбочка! — донеслось из-за дымного облака
Прошла еще минута, прежде чем Бестельглосуд снова проморгался. Баргамис Осторожный успел выставить защитный барьер, спасший жизни членов Совета. Но огромный автомат, служивший средством передвижения, серьезно повредил одну из лап и теперь спотыкается, каждую секунду угрожая рухнуть наземь…
Бокаверде Хобокен бесследно исчез. Только из-за клубящихся облаков пушечного дыма слышатся вопли мушкетеров, рубимых Железным Маршалом.
Дальнейший ход сражения запомнился Бестельглосуду плохо. В голове отложились только бесчисленные взрывы и предсмертные крики.
Значительный процент потерь приходится на колдовство — рокушские гренадеры очень ловко используют свою неуязвимость к чарам, заставляя колдунов поражать собственных солдат. При тех давке и скученности, что царят в Дорилловом ущелье, цель находят каждая пуля, каждая граната и каждое заклятие — и численное превосходство уже не дает такого преимущества, как в любом другом месте.
6 
