48 
Так он и стоял посреди спальни, проклиная свою непокорную плоть, ту женщину, из-за которой он до такой степени возбудился, и свою излишнюю деликатность с ней. Он ругал себя за то, что не отправился к одной из тех своих знакомых, которые были бы рады его принять в любой час дня и ночи, ублажив его самолюбие и утолив желание.
Одевшись, он взял ключи от машины и вышел из дома. Патрульный джип завелся с пол-оборота. Мысленно поблагодарив небо за то, что в этот ранний час на улице почти не было машин, Тай на предельной скорости помчался по шоссе.
Солнце только встало, но уже было жарко. Входя в свой офис. Тай почувствовал, что мокрая от пота рубашка прилипла к спине. Лицо его было мрачным, порезанный подбородок украшал кусочек туалетной бумаги, прилепленный, чтобы остановить кровотечение.
— Привет! — повернулся к вошедшему шерифу Джордж Хендерсон. — Твой кофе почти готов.
— Никакого кофе. Ты оформил вчерашние рапорты?
Удивленный его немногословностью, Джордж протянул:
— Ага… Они на твоем столе.
— Хорошо, — сухо бросил Тай. Столь мрачное настроение было совершенно нехарактерным для всегда бодрого и энергичного шерифа. Да и вид его оставлял сегодня желать лучшего — мокрые растрепанные волосы, порезанный подбородок, злющие глаза… Казалось, он только и ждет повода, чтобы надавать кому-нибудь по морде.
— Плохо спал? — полюбопытствовал Джордж.
— Что ты хочешь этим сказать? — насторожился шериф.
— Ничего. Просто спросил…
— Не надо задавать пустые вопросы. Я буду у себя.
Он уже стоял на пороге своего кабинета, когда Джордж все с тем же простодушием поинтересовался:
— Как там наше пари?
Резко обернувшись, Тай рявкнул:
— Пока еще ты его не выиграл!
— Но и не проиграл, судя по твоему настроению, — засмеялся Джордж.
Войдя в кабинет, шериф с такой силой захлопнул за собой дверь, что зазвенели стекла в окнах. Шлепнувшись в свое кожаное кресло, он откинулся на спинку, взгромоздил ноги на угол стола и прикрыл глаза.
Перед его мысленным взором предстала Санни. Он снова увидел ее сияющие глаза, нежную шею, прикрытую шелковой кружевной комбинацией упругую грудь с тугими розовыми сосками, одно прикосновение к которой вызывало у него эрекцию…
Прижав к глазам ладони, Тай тихо застонал, боясь, как бы не услышал помощник. Ну почему он не уложил ее вчера в постель и не покончил с этим мучением раз и навсегда?
Да потому, что знал — одной ночью дело не закончится. Его теперешнее отношение к Санни выходило далеко за рамки того смехотворного пари, которое он заключил с Джорджем. Ему хотелось гораздо большего, чем ночь с ней в постели. Он будет хотеть ее и завтра, и послезавтра, и на следующей неделе, и каждый Божий день в обозримом будущем, раз уж на то пошло.
Она не была похожа ни на одну из тех женщин, которыми он овладевал — с жадностью, но без сердечной привязанности. Он хотел, чтобы с этой женщиной все было иначе — не просто животное совокупление особей разного пола, голый секс, а настоящие любовные ласки, в которых участвуют не только половые органы, но и сердца людей, их души.
Она заинтриговала его. Под неотразимо-красивой оболочкой скрывалась тонко чувствующая, ранимая душа, жертвенную тайну которой он узнал вчера вечером.
Казалось, узнав причину ее скрытой печали, он бы должен был успокоиться. Но этого не произошло. Он сам был виноват в том, что Санни так и не согласилась вчера стать его любовницей.
Тай чувствовал себя не в своей тарелке и никак не мог понять почему.
Наверное, это от жары и слишком высокой влажности или от бессонной ночи и сексуального перевозбуждения…
Он был готов приписать свое взвинченное состояние чему угодно, только не тому, что являлось истинной причиной.
Глава 8
Санни с огромным трудом выползла из постели и побрела к нетерпеливо тренькавшему в гостиной аппарату. Лишь под утро ей удалось забыться неспокойным сном. Теперь голова гудела словно пустой котел, а глаза, казалось, норовили вылезти из орбит.
— Алло?
— Ну и ночка у тебя была, как я погляжу!
— А, Фрэнни, привет… Широко зевая, Санни плюхнулась в мягкое кресло и поджала под себя озябшие ноги.
— Ну, как твои дела? Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво! — коротко ответила Фрэнни.
— Как ты можешь так говорить? Ведь у тебя завтра свадьба! — Подавляя зевок, Санни прикрыла опухшие веки. Пробивавшийся сквозь плотно задернутые шторы яркий солнечный свет резал глаза.
48 
