29 
Лоретта посмотрела на часы на стене. Она ждала уже больше двух часов, и с каждой минутой ей становилось все хуже и хуже. Оставалось только надеяться, что из ее затеи что-нибудь выйдет…
— Что ты тут делаешь?
Услышав голос дочери, Лоретта вздрогнула и повернулась. Бев стояла возле ее стула, сердито сдвинув брови и упершись кулаками в бока. Лоретта попыталась улыбнуться, но улыбка у нее вышла заискивающей и жалкой.
— Здравствуй, Бев. Я.., ждала тебя. Разве тебе не передали, что я здесь?
— Передали, просто я не могла отойти.
Бев работала сестрой в отделении интенсивной терапии, но Лоретта хорошо понимала, что дочь могла бы попросить кого-то подменить ее.
Она нервно облизнула пересохшие, потрескавшиеся губы.
— Мне захотелось повидаться тобой, и вот.., решила заехать. Может быть, позавтракаем вместе?
— Моя смена заканчивается в семь, но сегодня я заменяю заболевшую сестру и освобожусь только в двенадцать. Так что отсюда я сразу поеду домой — спать.
— О-о-о… — Все оказалось гораздо сложнее, чем Лоретта рассчитывала. Впрочем, она с самого начала знала, что без проблем не обойдется. Опустив глаза, она принялась теребить пуговицы своей несвежей блузки.
— Ты ведь приехала не за тем, чтобы пригласить меня позавтракать, не так ли? — Голос Бев прозвучал грозно, и Лоретта непроизвольно втянула голову в плечи.
— Видишь ли, я…у меня…
— У тебя кончились деньги, тебе не на что купить виски, и ты явилась выпрашивать подачку у меня, так?
— Я не пила уже несколько дней, Бев. Клянусь, ни единой капли!
— Да от тебя же несет, как от пивной бочки!
— Мне плохо, Бев, правда. Наверное, я заболела. Мне…
— Оставь это для других. — Бев достала из записной книжки десятидолларовую банкноту, но не отдала ее сразу, а заставила мать тянуться за ней. — И не смей больше являться ко мне на работу, — добавила она чуть тише, заметив, что сестра за стойкой регистрации с любопытством поглядывает в их сторону. — Если я еще раз увижу тебя здесь, я позвоню в нашу службу безопасности и тебя вышвырнут, ясно?
Проглотив оскорбление, Лоретта кивнула. Она привыкла к такому обращению.
Бев ничего больше не сказала. Повернувшись так резко, что подошвы ее мягких теннисных туфель противно скрипнули по кафельному полу, она быстро пошла прочь. Когда она была уже у лифта, Лоретта снова подняла голову.
— Бев, не надо на меня сердиться, ладно? Я…
Она не договорила. Двери лифта закрылись, но Лоретта успела увидеть, что Бев стоит, разглядывая что-то на потолке кабины, словно даже смотреть на родную мать ей было неприятно.
ВОСКРЕСЕНЬЕ
Глава 8
Это было просто невероятно, невозможно!
Неожиданно, прямо среди бела дня, ты встречаешь кого-то и вдруг чувствуешь себя так, словно получил нежданный подарок. Влечение становится неодолимым. Вы наслаждаетесь каждой минутой, проведенной вместе, вы смеетесь, танцуете, едите пирожки, мороженое и воздушную кукурузу, занимаетесь любовью в темной спальне и в конце концов засыпаете в объятиях друг друга, чувствуя, что ничего более удивительного и волшебного с вами еще никогда не происходило.
А потом ты просыпаешься один.
Она исчезла. Просто исчезла, испарилась, не сказав ни “до свидания”, ни “прощай”, не оставив даже простого послания, выведенного губной помадой на холодильнике или на зеркале в ванной.
Хэммонд ударил обеими ладонями по рулю своего автомобиля, досадуя и на нее, и на себя за то, что происшедшее оказалось ему настолько небезразлично. Почему, в десятый раз спрашивал он себя, его так задело, что она сбежала?
В конце концов, они провели вместе действительно волшебную ночь. Он занимался сексом с роскошной незнакомкой, которая доставила ему сказочное наслаждение. Будь на ее месте любая другая женщина, он бы только порадовался, что она исчезла из коттеджа — и из его жизни — так быстро и бесследно, но сейчас ему было паршиво. В самом деле, ведь не приснилось же ему все это?
"Прими все как есть, кретин! — мысленно приказал он себе. — Тебе только кажется, что все, что между вами произошло, было таким замечательным. На самом деле все было как всегда, просто у тебя разыгралось воображение”.
Но Хэммонд знал, что воображение здесь ни при чем. Их знакомство действительно было необычным — и не только в плане физической близости.
Он громко выругался вслух и обогнал водителя, который, по его мнению, тащился слишком медленно. Впрочем, сегодня Хэммонда раздражало буквально все. С самого утра он чувствовал себя как на иголках и вымещал свою досаду на всем, что попадалось под руку. Сначала досталось бюро, о которое он ушиб большой палец ноги, когда — вообразив, будто с кухни доносится какой-то звук, — опрометью бросился туда в надежде увидеть свою вчерашнюю гостью, раскладывающую по тарелкам свежеприготовленную овсянку. Но ее там не было, как не было ее ни в гостиной, ни на крыльце, ни на веранде, и Хэммонд почувствовал такое сильное разочарование, какого давно не испытывал.
29 
