очень нудно 
38 
— А именно тот, что я тебе надоела и ты хочешь меня бросить?
— Нет, Стефи, нет!..
— Что же тогда? Какое слово ты выберешь вместо “бросить”? Хэммонд тяжело вздохнул.
— Я надеялся избежать сцен, — сказал он, в упор глядя на нее. — Я заранее знал, что ты станешь спорить… Нет, не спорить — ты будешь биться насмерть, словно на судебном заседании, когда ты добиваешься обвинительного приговора по какому-нибудь делу. Я знал, что ты будешь отметать любые мои аргументы просто из принципа. Ты не уступишь просто потому, что ты так устроена. Ты готова приложить все силы, лишь бы было по-твоему, но, Стефи, это ведь не состязание и не суд. Это наша жизнь, твоя и моя…
— Избавь меня от своих дурацких сравнений! Совершенно незачем драматизировать то, что происходит между нами. Хэммонд слегка усмехнулся.
— Именно это я и имел в виду. Ты не приемлешь мелодрамы, а мне она необходима. Быть может, ты этого не заметила, но наши отношения напрочь лишены сильных эмоций.
— Хэммонд! — перебила Стефи. — О чем ты, черт побери, толкуешь?!
— То, что происходит в человеческой жизни, нельзя втиснуть в короткие строки судебного отчета. А в законах и кодексах нельзя найти ответы на все вопросы… — Он негромко выругался, чувствуя свою неспособность облечь в слова то, что чувствовал. — Нет, Стефи, ты блестящий юрист, но твоя беда в том, что ты не можешь остановиться. И на работе, и в жизни тебе нужно только одно: блистать, спорить, добиваться своего, одерживать победы… Я вовсе не хочу сказать, что это дурно, просто ты не можешь ни на минуту расслабиться…
— Извини, Хэммонд, я не знала, что быть со мной — такое тяжкое испытание для твоей тонкой и сентиментальной натуры.
— Послушай, давай договоримся… Я не стану драматизировать, если ты перестанешь разыгрывать из себя пострадавшую сторону. Ты разозлилась, это верно, но я не верю, что мои слова ранили тебя сколько-нибудь глубоко.
— Может быть, ты перестанешь говорить от моего имени? По-моему, я и сама способна понять, что я чувствую и что думаю. И получше тебя!
— Я уверен: то, что ты чувствуешь, — не любовь. Ты не любишь меня. Скажи честно — ведь не любишь? Нет, лучше так: если бы тебе пришлось выбирать между мной и карьерой, что бы ты предпочла?
— Что-о?! — почти выкрикнула Стефи. — Что за детский ультиматум, Хэммонд?! И почему я вообще должна выбирать? Почему я не могу получить и карьеру, и тебя?
— Вообще-то можешь. Но для того, чтобы из этого что-то получилось, необходимо, как минимум, чтобы одного и того же хотели двое, чтобы они были готовы идти на уступки, на жертвы. Когда двое любят, они преданы друг другу и своей любви и не колеблясь сделают все для счастья партнера. Наши отношения — не любовь, Стефи. — Хэммонд кивком головы указал на потолок, где находилась спальня. — Это просто отдых вдвоем.
— Что ж, если это и отдых, то активный, — невесело пошутила она. — Если хочешь знать мое мнение, то нам вполне удавалось доставить друг другу удовольствие, и я не вижу причин…
— Я не могу этого отрицать. Но, как ты сказала, это было именно удовольствие и ничего больше…
— Но мы так хорошо ладили, — ответила Стефи почти жалобно.
— Да, мы неплохо ладили, — сказал он с уверенностью, которой не чувствовал. — Мы провели вместе немало прекрасных часов, и в том, что случилось, никто из нас не виноват. В этой ситуации вообще не может быть правых и виноватых. Все дело в том, что мы с тобой видим свое будущее по-разному.
Стефи ненадолго задумалась.
— Я не делала секрета из своих желаний, Хэммонд, — промолвила она после небольшой паузы. — Если бы я хотела завести дом и семью, я бы осталась в своем родном городе и вышла замуж сразу по окончании школы, как и хотел мой отец и как поступили мои сестры. Я бы нарожала кучу детей, превратилась в образцовую домашнюю хозяйку и избавила бы себя от насмешек и упреков родни. Я бы пальцем о палец не ударила, чтобы добиться того, что у меня есть сейчас. Но у меня с самого начала была цель, и мне предстоит еще долгий путь… Я никогда не скрывала этого, Хэммонд. С самого начала ты знал, чего я хочу в этой жизни.
— Я восхищаюсь твоей целеустремленностью и энергией, но…
— Поправочка, Хэммонд. У меня есть цель, и я своего добьюсь.
— Надеюсь, ты добьешься всего, чего тебе хочется. Я говорю это совершенно искренне. Но, к сожалению, твоя цель не оставляет места ни для чего другого. И это плохо сочетается с моими представлениями о спутнице жизни.
38 
