28 
Женщина с каштановыми волосами и голубыми глазами, сам не пойму как, запала мне в сердце, и я то и дело вспоминал о ней, хотя видел ее всего ничего. Со мной давно такого не случалось, и я пытался хоть как-то объяснить себе внезапный интерес.
Что это? Обычное любопытство, желание разгадать тайну, которой, вне всякого сомнения, владела Эрин, или нечто большее? Зачем мне эта невысокая заплаканная незнакомка? Почему я так хочу встретиться с ней еще раз?
Последние слова я произнес вслух и сразу почувствовал тихое неодобрение Анхель. Она чуяла, что эта история плохо пахнет, раз люди, замешанные в ней, без колебаний могут убить. И не понимала, зачем я лезу в неприятности.
— Наверное, от скуки, — серьезно подумав, ответил я ей. — Вы удивитесь, насколько тоскливо и пресно мне жить последнее время в этом унылом городе.
— О Всеединый! — проворчал Стэфан. — Сейчас он начнет ныть о том, что следует уехать из Рапгара и поселиться где-нибудь поблизости от Отумхилла.
— Хорошая идея, — одобрил я слова амниса. — Возможно, смена обстановки — это то, что мне нужно.
— Да перестань! — отмахнулся он. — Самый последний скангер в городе знает, что ты никогда не оставишь фамильное гнездо. Яд Рапгара в твоей крови, он впитался с молоком матери. Что касается скуки, то здесь все просто. Раньше ты был азартным игроком, и, прошу заметить, очень удачливым и умелым азартным игроком. Теперь же не подходишь к игральным картам и на милю, не говоря уже о таких невинных шалостях, как орлянка, ставки на скачках и гребной спорт. Я уважаю твердость твоего характера, но до сих пор уверен, что тебе следует несколько ослабить те путы, в которых ты себя держишь. Скоро начнутся игры на Арене. Поставь на Крошку Ча.
— Тебе ли не знать, что неинтересно ставить на того, кто все время выигрывает? — покачал я головой, поглядывая на конверты, скопившиеся возле малахитовой чернильницы.
Я уже несколько дней не разбирал корреспонденцию.
— Ну давай. Скажи, что гадать, кем является эта девица со стилетом — гораздо интереснее, чем сражения на паровых машинах! — обиделся амнис.
Ответить я не успел, так как Анхель неожиданно поинтересовалась, насколько красива Эрин, раз любезный чэр все еще о ней думает? Вопрос-эмоция был обращен к Стэфану, который, услышав его, едва не впал в столбняк. Анхель первой вступила на тропу примирения.
— Ну… — Он прочистил горло. — Ну… я бы сказал, в ней что-то есть. Но это отнюдь не внешность. Встречал я на своем веку и более красивых женщин. Та же Кларисса…
Он счел, что позволил себе лишнее, и продолжать не стал. Меня резануло острой, как нож, ненавистью Анхель. Она до сих пор не могла простить ту, с которой я когда-то хотел связать свою жизнь. Кларисса для амниса являлась предательницей, бросившей меня в самую трудную минуту.
Я тоже когда-то так считал и очень переживал по этому поводу. Потом, со временем, все забылось. Страсти, обида и ненависть погасли. От пламени костра остался лишь серый пепел. Во всяком случае, я хочу так думать.
— Извини, Тиль.
Я поднял бровь, услышав от Стэфана ненужное извинение:
— За что? Я давно уже не реагирую на имя Клариссы так, как раньше.
Эмоции Анхель с первого раза расшифровать мне не удалось. Затем я понял, что она считает, будто у Клариссы никогда не было ко мне любви. Лишь страсть.
Чрезмерная страсть не приносит двум людям ни славы, ни удовлетворения, ни счастья. Ведь она не так многогранна, как любовь. Страсть нечто иное, местами более сильное, более дикое, примитивное и в то же время яркое. Порой она заставляет кипеть кровь и заводит почище, чем пузырьки розового шампанского жвилья. Беда лишь в том, что, когда это чувство у кого-то из двоих проходит, на коже остается лишь соль, песок да зола.
— Мое мнение таково, — трость думала уже совсем о другом, — стоит послать Бласетта за «Срочными новостями».
— Зачем? — нахмурился я. — Эта пустая газетенка жарит новости на огне, только и успевая переворачивать, чтобы не подгорали. Я давно не доверяю этому изданию.
— Да мне неважно, доверяешь ты ему или нет, Тиль! Возможно, они, в отличие от «Времени», написали что-нибудь о пророке из района Иных.
— По-твоему, они только и делают, что сидят рядом с пророком и слушают его откровения о том, где случится новое убийство? — рассмеялся я.
— У газетчиков свои источники информации. Помнишь же, как во время суда…
28 
