Лёгкий, ненавязчивый романчик 
182 
- Полетели, быстрее! - вскарабкался по крылу Великого Змея Тугарин. - Горыныч, долго ль еще?!
- ДА ДОВОЛЬНО УЖЕ! - пророкотал Горыныч, выпуская в черное небо три полыхающих ливня. - ХВАТИТ ТОПИТЬ, ХВАТИТ!
Горные карлы, кланяясь и невнятно бормоча, потащили остатки горючего обратно в сарай. А татаровья-скотники подкатили Горынычу огромную бочку чистой ключевой воды - смягчить пожар, разбушевавшийся в драконьем пузе, дать ему малость успокоиться. Без этой разбавки слишком сильно натопленный Великий Змей порой начинает выдыхать пламя непроизвольно, пышет огнем во все стороны.
Может даже своих задеть.
- Поздорову ли пошло, батюшка?… - заботливо спросил старший скотник. - Может, угольку свеженького приказать?…
Правая и левая головы молча повертелись влево-вправо, выпуская из ноздрей крохотные горячие пузырьки.
- Готовы к вылету! - рыкнула средняя голова. - Боевой отряд - на крыло!
Людоящеры-мечники вслед за Тугарином взбежали по опущенному к земле крылу и принялись укладываться в чехлы кожаной упряжи, примотанной скотниками.
Полет предстоял неблизкий - от Костяного Дворца до Владимира восемьсот верст с гаком. А Великий Змей - зверюга громадная, тяжелая, больше ста двадцати верст за час ему не взять, не осилить.
- Сколько?… - закричал Тугарин, с трудом перекрывая шум крыльев, делающих первые взмахи.
- НА РАССВЕТЕ БУДЕМ ТАМ! - с полуслова понял его Змей Горыныч.
Распахнулись огромные ворота. Исполинский ящер вытянул хвост вдоль земли, размял пальцы на передних лапах, готовясь начать разбег…
- Змиуланыч!!! - послышался приглушенный оклик. - Змиуланыч, погоди!!!
Тугарин повернулся всем телом, расстегивая чехольный ремень, и гневно раздул ноздри - по крылу выжидающе замершего Горыныча торопливо карабкались Соловей с Калином.
- Я же сказал… - начал он.
- Ты же не думал, что мы позволим тебе лететь одному, чешуемордый?! - расхохотался татаровьин, хлопая Тугарина по плечу и укладываясь в соседний чехол.
- Мы с тобой, друже! - присоединился одноглазый полувелет. - Уж коли на брань - так вместе!
Тугарин только сейчас обратил внимание, что у Калина за спиной висит круглый щит-сафр, изогнутая персидская сабля, верная нагайка и превосходный костяной лук, а Соловей вооружился тяжелым кистенем и камчой с лезвиями. Уголки рта уродливого людоящера поползли кверху, рисуя растроганную улыбку.
- ДЕРЖИТЕСЬ КРЕПЧЕ!!! - прогрохотал Змей Горыныч, устремляясь вперед.
- Освободить взлетную тропу!!! - скомандовал старший скотник, размахивая горящими факелами. - На взлет!… Три!… два!… один!… пошел!!!
Крылья исполинского дракона распахнулись корабельными парусами, лапы мелькали все быстрее, полетучая кишка в брюхе завибрировала, колотясь о стенки и расточая ледяной жар.
Змей Горыныч разгонялся, разгонялся, разгонялся… и вот наконец резко поджал лапы к брюху, оторвался от земли и начал подниматься в небеса.
- Полетел, полетел наш батюшка!… - замахал вслед старший скотник. - В добрый путь!…
Однорукий дивий по-прежнему стоял на том же месте, ожидая кого-нибудь, кто скажет, что делать дальше.
Яга Ягишна долго стояла у окна тронного зала, провожая кислым взглядом удаляющегося змея. Когда Горыныч окончательно превратился в точку на небоземе, она мрачно забарабанила пальцами по подоконнику.
- Ох, ну и дурачье же… - сказала бабка сама себе. - Вояки хреновы!… Фу, фу, фу!… Все загубят, зарубят, запортят… Ох, что ж я Кащеюшке-то скажу?! Не остановила, не задержала, дура старая! Вцепиться надо было, не пушшать!
Она побегала кругами, растерянно теребя рваненький платок. Уселась за стол, пододвинула поближе дальнозорное блюдо, торопливо сменила несколько картинок и раздосадованно сплюнула.
- Ну и что ж теперь делать-то?… - задумчиво спросила она у пустоты.
- Вешаться, - совершенно неожиданно ответил сокол в клетке. - Веревку одолжить?
Яга Ягишна недоверчиво посмотрела на вдруг заговорившего Финиста… помолчала… и яростно зарычала, тряся прутья. Пленный тут же воспользовался моментом и больно клюнул старуху в палец. Рык и вой бабы-яги усилились.
- Волхово семя… - хрипела она. - Насмешничаете?! Все насмешничаете?! Жить не можете, чтоб не поглумиться над кем-нибудь?! Все вы!… все вы одним миром мазаны!… У-у-у, дождетесь, сживу вас со свету!… Всех сживу!… всех!…
Баба-яга побегала по залу, исходя дурной злобой, костяная нога запнулась за край ковра, и старуха шлепнулась на задницу, болезненно ойкнув. С трудом поднявшись, она остервенело замахнулась на клетку… но вдруг передумала. На морщинистом лице неожиданно расплылась слащавая улыбочка.
182 
