очень нудно 
74 
И вот штрафной изолятор позади. Ролану выдали матрац, белье, кружку, ложку. И в отряд в сопровождении главшныря.
Общежитие представляло собой пятиэтажное здание из белого кирпича. Гулкая лестница с крашеными перилами, широкий коридор с местом для дневального. Огромных размеров спальное помещение, разделенное лишь поддерживающими столбами-колоннами. Двухъярусные ряды аккуратно заправленных шконок, «палубная» часть для построения – как в казарме.
Ролана встретил завхоз. Узкоплечий мужик с огромным пузом и тонкой шеей, на которую, как тыква на палку, была нанизана крупная голова.
– Пополнение тебе, Антоныч. Из штрафного. Принимай, – буркнул главшнырь и поспешил отчалить.
Ему явно не понравилась группа людей, гонявших чай в дальнем углу барака. Блатные. И еще была одна стайка, но в другом конце барака. Крепкие, спортивного вида ребятки. Трое лежали на шконке, один отжимался, другой кидал гирю. Похоже, спортсмены в самом широком смысле этого слова...
– Фамилия? – оценивающе разглядывая Ролана, спросил завхоз.
– Тихонов, а че?
– Да нет, ничего...
Этому не понравился сам Ролан. Вернее, его независимый вид и тяжелая, свинцового оттенка масса в глазах.
– Куда бабу бросить? – в свою очередь спросил он.
– Бабу?!. А, это... – покосился на его скатку «козел». – Ну, я не знаю...
Он показал Ролану на свободные шконки у «палубы». Неуверенно показал. Как будто знал, что новичка такой вариант не устроит. Не по делу правильному пацану спать «на сквозняке»...
– Не знаешь, тогда свали!
А как еще общаться с лагерными «козлами». Эти удоды должны знать свое место.
Антоныч пожал плечами, хлюпнул носом. И свалил. Понял, что не тянет он со своим весом против крутого новичка.
Ролан бросил скатку на свободную шконку. Направился к угловому – так на лагерном жаргоне именовался смотрящий по бараку.
Но путь ему перегородил бросившийся наперерез бугай из спортсменов. Рожа красная, сам взмыленный после усердного общения с железом. Глазки злые.
– Куда баллоны катишь, пацан?
Ролан знал, что теряться в таких случаях никак нельзя. Да он и не терялся.
– С пути сойди! – тихо, но угрожающе потребовал он.
Его самого хиляком при всем желании не назовешь. И взгляд он держать умеет. И наезжать убедительно тоже... Качок почувствовал, что не с простаком дело имеет. Понял, что может конкретно нарваться. Растерялся. И невольно подался в сторону, когда Ролан двинулся на него.
Ролан шел свой дорогой. Держал курс на блатных. Решительно и бесповоротно.
– Здорово, братва!
– И тебе не чахнуть, – удивленно глянул на него средних лет мужчина с вытянутым, как у лиса, лицом. Маленькие глазки буравчиками впились в Ролана.
Голая грудь в куполах, на плече – рогато-хвостатый черт с мешком. Судя по всему, это и есть смотрящий. Рядом с ним такие же прожженные парни. Двое славянской внешности, трое – кавказской. И у всех татуировки. Но эполетов на плечах и восьмиконечных звезд над ключицами нет ни у кого.
– Кто такой? – спросил смотрящий.
– Тихон я. Из Черноземска...
– Новичок?
– Что-то вроде того...
– Со «сборки»?
– Нет. Из штрафного...
– Чего?
– Вены вскрыл...
Для убедительности Ролан предъявил свежие шрамы на запястье правой руки.
– «Кум» в козлятник убалтывал. Не на того нарвался...
– Так это ты у «кума» краны открыл? – внутренне встрепенулся смотрящий.
– Ну да. Чтобы знал, что Тихон козлить никогда не будет...
– Да, было такое дело. Слыхали мы... Тихон, значит. Из Черноземска... И про тебя слыхали. Малява была. От Гордея...
– Ну правильно. Гордей обещал постанову дать...
– Да, подписался за тебя Гордей... А ты чего стоишь, брат? Присаживайся. Пару глотков дернешь?
Ролан облегченно вздохнул. Все, он принят в круг воровской элиты. Теперь он свой среди блатных...
– Давай-давай, присаживайся! – ощерил золотые фиксы нерусь с длинным носом.
Грузин, похоже. Молодой пацан, лет двадцать всего. Но видно, что изрядно хлебнул воровского лиха в этой жизни.
– Малхаз! – представился он и подал Ролану руку.
– Вихор! – последовал за ним худощавый славянин.
Смотрящий тоже назвался. Охрим кликуха. Видно, что с большим стажем жулик.
Ролан присел рядом с Малхазом. Взял в обе руки стакан с горячей тягучкой. Блаженно закрыл глаза и сделал несколько глоткой. Чифирь – как много в этом слове.
74 
