Глава 3

Лорен окаменела. Может быть, Оливия Локетт сошла с ума? Она безжалостно смотрела на Лорен, и ее аристократическое лицо не выражало никаких чувств.

– Это невозможно, – еле слышно выдохнула Лорен.

– Боюсь, это правда, мисс Холбрук. В последнее время он неважно себя чувствовал. Вернувшись из Нью-Йорка, он сказал мне, что проконсультировался там с кардиологом.

Она умолкла и, повернув голову, проследила взглядом за Пепе и Джередом, заворачивающими за угол дома.

– Прошлой ночью у Бена с Джередом вышел спор. Джеред уехал, а у Бена случился сердечный приступ. Сегодня утром он умер.

Глаза Лорен наполнились слезами.

– Мне очень жаль, – сказала она. Что же ей теперь делать?

– Я ничего не знала о его болезни. Вы должны мне поверить, миссис Локетт.

Оливия внимательно посмотрела на Лорен и сказала тем же резким тоном, каким говорила с Пепе:

– Мы можем обсудить это в другой раз. А сейчас располагайтесь в своей комнате и устройтесь там поудобнее. Вам будет прислуживать Елена. Я должна попросить вас в следующие несколько дней проводить там как можно больше времени. Иначе мне будет нелегко объяснить ваше присутствие здесь в такое тяжелое время. Вы понимаете?

Лорен молча кивнула и нашла взглядом Эда Треверса, который все еще стоял у железной ограды, прижимая к груди шляпу. Его приоткрытый рот и округлившиеся глаза ясно говорили о том, как он потрясен известием о смерти Бена Локетта.

– Благодарю вас за помощь, мистер Треверс. Вы "были очень добры, – крикнула ему Лорен.

– Всегда к вашим услугам, мисс Холбрук. Если я могу что-нибудь для вас сделать, вы должны только попросить. – Говоря это, Треверс выразительно поднял руки.

– Благодарю вас, – повторила Лорен.

– Миссис Локетт, с вашего разрешения, я скажу людям о кончине Бе.., мистера Локетта.

– Похороны послезавтра в два часа. Ваша помощь всегда неоценима, мистер Треверс. Как и ваша скромность.

Эд Треверс кивнул, надел шляпу и вернулся к повозке.

Лорен последовала за Оливией в дом.

Впечатление, полученное ею от первого краткого знакомства с домом Бена, было самым восторженным.

Широкий коридор на первом этаже с комнатами по обе его стороны тянулся через весь дом. Лестница, расположенная прямо напротив парадной двери, вела на верхнюю площадку, от которой коридоры расходились в трех направлениях.

Лорен и Оливия поднялись по лестнице, повернули направо и прошли через длинный хорошо освещенный холл, двери из которого, вероятно, вели в спальни. Спальни располагались по обе стороны холла. Оливия подошла к последней двери, выкрашенной, как и остальные, в белый цвет. Вслед за Оливией Лорен вошла в комнату, где ей предстояло провести несколько дней в изоляции, и огляделась.

«Ну, если мне предстоит заключение; – подумала она, – то у меня будет очень даже неплохая камера». Маленькая комнатка была расположена в одной из двух круглых башенок, которые она видела, разглядывая дом снаружи. Она была красиво меблирована. На дубовом полу разбросаны коврики. Широкая кровать с пологом на четырех столбах застлана серо-бежевым кружевным покрывалом. Стены были оклеены изысканными бледно-желтыми обоями в цветочек. В комнате стояли туалетный столик с умывальником, книжный шкаф, кресло-качалка, круглый стол со стулом и еще один столик у изголовья кровати. В вазах благоухали свежие цветы, и, хотя шторы на окнах были задернуты, Лорен поняла, что комната будет казаться еще более веселой, когда ее затопит утреннее солнце Кто-то готовился к ее приезду и хотел, чтобы ей здесь понравилось – Очень красиво, миссис Локетт. Благодарю вас.

– Значит, вы не против провести здесь несколько дней, пока не пройдут похороны.

Лорен хотелось бы присутствовать на похоронах, но что-то в поведении этой женщины подсказывало ей, что та готова приложить все силы, но не допустить появления Лорен на похоронах.

  13