27 
— Ну, пусть угощает! — разрешил Власов.
— А еще он спрашивает: кто вы, откуда, они сделают о вас запись в специальной книге рекордов, и еще где вы научились так ловить рыбу?
— Скажите ему, что я из России, фамилия моя Власов, а рыбу у нас умеет ловить каждый пацан!
— Так и сказать? — уточнила Дашка, еле сдерживая смех. — А про Рейхстаг и победу сорок пятого ничего добавить не надо?
— Это, пожалуй, упустим, но суть вы уловили верно, — усмехнулся Власов.
Огромное блюдо с овощами, пузатый, литра на два, графин с холодным вином, хлеб домашней выпечки, еще теплый, в плетенке, две глиняные плошки с водой и ломтиками лимона для ополаскивания рук, огромные льняные салфетки, шкварчащие, прямо со сковороды жареные рыбешки, которые ты только что поймал сам, запах моря, шум волн, крик чаек, наползающая от скалы тень. И пусть маленькая, но достойно одержанная победа и единственно нужная тебе женщина напротив — это как сон. Как сон про счастье, про чистую радость!
Но Игорь не воспринимал это как нереальность, он жил в этот момент полной, абсолютно полной мерой, чувствуя, проживая каждую протекающую минуту. Всей мерой! Всеми чувствами! Как никогда! Как ни-ког-да!
Он подумал, что вот это и есть жить по-настоящему — всеми чувствами и еще чем-то высшим!
Они уплетали рыбу, запивали бесподобным вином, смеялись, обсуждая его выигрыш и как происходила сама ловля, вспоминали истории из своей жизни, из кинофильмов. Игорь заметил, что можно поплавать, пока они ждут коптящуюся рыбу, а Дашка смеялась:
— Хорошо, что вы не говорите по-итальянски! Они б вам памятничек соорудили! Местные считают, что в это время года купаться рано. Холодно. Вода, наверное, градусов двадцать, может, больше, для них все равно что прорубь у нас.
— Хорошая водичка, искупаюсь обязательно! — уверил Власов.
— Тогда будьте готовы, что соберется восторженная толпа на берегу и прохода от восторга вам не дадут.
— А как-то иначе нельзя? — решил он обойтись без крайностей.
— Можно нырнуть с яхты, там и лесенка для этого предусмотрена. По крайней мере, потрясенных зрителей будет только двое: капитан и его помощник.
Они вернулись поздно, усталые, немного загоревшие, просолившиеся от морских брызг.
Власов поплавал на обратном пути, нырнув с борта яхты под громкое, как и предупреждала Даша, обсуждение команды, потом они ели закопченную рыбу вкусности непередаваемой, запивали презентованным вином, и Дарья задремала, убаюканная ровным покачиванием яхты.
Игорь традиционно уже проводил ее до калитки, вручил незабытые цветы, упакованную в большую картонную коробку рыбу и бутылку шампанского, не распечатанную ими.
— Спасибо, Дашенька, за прекрасно проведенный день, — прощался он, целуя ей руку. — Завтра в двенадцать, как обычно, у калитки.
— Это вам большое спасибо за проведенный лень, Игорь Николаевич, а за рыбу отдельное огромное спасибо! А что, завтра опять в море?
— Нет, завтра мы с вами едем в Геную.
— Однако! — подивилась Дарья. — Ну, в Геную так в Геную, не в Васюки же!
Оказалось, Дарья знала очень много об этом городе, о его истории и взяла на себя функцию экскурсовода.
Еще один потрясающий день!
Всю дорогу до Генуи они практически не разговаривали, наслаждаясь видом, от которого трудно было оторвать взгляд. И, выйдя из машины, как-то сразу подпали под очарование города, словно провалились сквозь время.
Дашка принялась рассказывать, показывать и делала это с таким увлечением, что он заразился ее любовью к этому месту. Они бродили по улочкам, переулкам, заходили в лавочки и современные магазины, сидели в кафе, посмотрели недолго ярмарочное представление на площади. Снова бродили, долго сидели на лавочке, завороженные сказочным видом, и, пойдя дальше, набрели на уютное кафе и пообедали.
Он купил приглянувшуюся ей легкую шаль и тут же намотал Дарье на голову. Она звонко смеялась, разглядывая себя в витрины. Шаль подхватило и унесло ветром, и они догоняли хохоча, пока пожилой прохожий не поймал ее и не отдал Дашке. Она уговорила Власова на небольшую экскурсию на катерке вдоль берега и переводила ему все, что рассказывала экскурсовод, пока та раздосадованно на чисто русском языке не остановила Дарью:
— Дамочка, не надо делать за меня мою работу, вы мне мешаете! Для перевода у нас есть специальные наушники с записями, они продаются на причале!
27 
