19 
Отбросив простыни, вскочила и начала шагать по комнате, сжав виски дрожащими ладонями.
— Думай, Арден, — приказывала она себе, — думай.
По каким-то причинам было ужасно важно вспомнить.
С мучительной медлительностью части головоломки вставали на свои места. Боль захлестывала волнами. Свет, движущиеся огоньки. Вот оно! Ее везли по больничному коридору на каталке в родильную палату, сверху сияли лампочки. Финал был уже близок. Все, что осталось сделать, — родить ребенка, и она навсегда избавится от Рона.
Уголком глаза Арден заметила мужчину и женщину, когда ее провозили мимо затемненного зала. Свет выхватил две белокурые макушки. Она немного повернула голову. Ни один из них не обратил на нее внимания. Они улыбались, радостно цеплялись друг за друга, возбужденно и тихо шептались. И что не так в этой картинке? Что-то есть, но что? Что?
— Вспоминай, Арден, — шептала она, бессильно свалившись на кровать и сжимая виски обеими руками. — Они были счастливы, точно так же как любая другая пара с ребенком. Они…
Все замерло сразу. Дыхание. Биение сердца. Круговорот мыслей. Потом заработало снова, вяло набирая обороты по мере того, как разгоралась точка света в конце темного туннеля, становясь все больше и больше, пока осознание не взорвалось в голове. Женщина не была беременной! Она не собиралась рожать. Они с мужем уединились в зале, возбужденно перешептываясь о чем-то, окутанные аурой таинственности, словно дети, замышляющие веселую проказу.
Макаслины были богаты и известны во всем мире. А он красивый, как и сказал Рон, — отец ее ребенка. Они покинули больницу с новорожденным в тот же день, когда Арден родила.
Она мать их малыша.
Арден обхватила себя руками и каталась взад-вперед по кровати, празднуя маленькую победу. Она знала, что права. Должна быть права. Все сходится.
Эйфория схлынула, когда она вспомнила еще одну новость этого дня: миссис Макаслин погибла. Сын Арден — спортивные комментаторы упоминали, что у Дрю Макаслина остался грудной ребенок, — рос без материнской любви и заботы, с отцом, разбитым физически и морально.
Дрю Макаслин стал навязчивой идеей Арден. Долгие месяцы она поглощала все, что смогла найти о нем, о его прошлом и настоящем, проводя часы в общественной библиотеке, детально изучая микрофильмы со спортивными страницами, которые живописали его расцвет. И ежедневно читала о его падении.
Как-то раз прочла, что он практически вышел в тираж. Его менеджер сообщил: «Дрю осознает, как ухудшилась его игра. Он собирается сосредоточиться на восстановлении своего мастерства и все свободное время намерен проводить с сыном в их новом доме на Мауи».
С этого момента Арден принялась планировать путешествие на Гавайи, чтобы каким-то образом познакомиться с Дрю Макаслином.
— И теперь, когда ты встретилась с ним, что будешь делать? — спросила женщина свое отражение в зеркале.
Она не предполагала, что поддастся его обаянию и красоте.
— Помни, зачем ты здесь, Арден. Не отклоняйся от цели, — скомандовала она отражению.
Но зеркало потешалось над ней. Она не похожа на женщину, расчетливо добивающуюся своего. Зеленое шелковое платье без бретелек ничуть не скрывает фигуру. Пояс цвета фуксии подчеркивает тонкую талию и привлекает внимание к округлостям выше и ниже него. Кремовый блейзер поверх обтягивающего платья заставляет воображать линию прикрытых оголенных плеч. Вместо драгоценностей — цветочная гирлянда, почти совпадающая по цвету с поясом. Арден собрала волосы в аккуратный пучок, но выбивающиеся из прически волнистые прядки, ниспадающие на шею и легко касающиеся лба, смягчают строгость.
Женщина, смотрящая на нее затуманенными зелеными глазами, походила на главного участника бурной любовной интриги.
— Господи, — прошептала Арден, прижимая ледяные дрожащие пальцы к вискам. — Я должна перестать думать о нем таким образом. Я все испорчу. Надо заставить его не воспринимать меня как… женщину.
Его нужно как-то расхолодить. Она осознавала это всей своей женской сущностью.
Он любил жену. Наверное, до сих пор любит. Но все в нем свидетельствует о пылкой мужественности. Он не похож на человека, способного долгое время обходиться без женского общества.
Электрические искры между ними — а Арден больше не сомневалась, что они присутствуют, — угрожают ее плану, заключающемуся в том, чтобы познакомиться с ним, втереться в доверие и стать его другом. Когда она докажет, что не собирается разрушить его отношения с сыном, то признается, кто она такая и выложит свою просьбу: «Я буду вечно вам благодарна, если вы позволите мне хотя бы изредка видеться с моим ребенком».
19 
