150 
— Конечно, не умрет. Ты этих дураков не слушай. Свен в поэзии вообще ничего не смыслит, а Эрик Красавчик и половины не расслышал из того, что ты спела. Ну, а Руна. Руна человек упертый, новшеств не признает.
— То есть ты считаешь, что стихи хорошие?
— Я — скальд, прошедший обучение у Драконьего Языка, — торжественно сказал Джек. — Уж кому и понимать в этом деле, как не мне. Стихи отличные!
— Ох, спасибо тебе, спасибо! — Торгиль порывисто обняла мальчика. На долгое, бесконечно долгое мгновение они так и застыли, обнявшись в жемчужном утреннем свете. В лесу пробудились первые птицы и начали приветствовать новый день. Торгиль расстегнула ожерелье из серебряных листьев, отобранное у Фрит.
— Я хочу подарить это Люси.
— А ты уверена? — удивился Джек. — Мне казалось, тебе это ожерелье ужас до чего по сердцу.
— Уж наверное, мне дозволено проявлять щедрость ничуть не меньшую, чем любому другому, — отрезала девочка — Или ты считаешь меня жадиной?
— Ну конечно же нет! — заверил ее Джек.
— Ну так вот. Да, мне это ожерелье куда как по сердцу. Поэтому подарить его — это великая жертва. Кроме того, у меня останется молот Тора и… и вот это. — Торгиль накрыла ладонью невидимую руну.
— Джек с тоской поглядел на ее руку.
— Когда-нибудь и тебе придется расстаться с этим талисманом.
— Когда-нибудь расстаться придется со всем, чем мы владеем. Но я сделаю это с радостью и без сожаления, — гордо произнесла воительница.
Они вернулись к костру. Люси сидела на песке, со сна не вполне понимая, что происходит; Отважное Сердце устроился у нее на коленях. Корабль уже спустили на воду; все скандинавы, кроме Руны, поднялись на борт.
— Вот, — проговорил старик, вручая Джеку склянку с изображением мака.
— Джек поднес ее к глазам На дне плескалось немного прозрачной жидкости.
— Мед поэзии! — удивленно воскликнул он.
— Я хотел было выбросить склянку, гляжу, а она не пуста, — сказал Руна — Не знаю, что толку с такой малости, но я подумал, может, тебе пригодится…
— Спасибо, — поблагодарил мальчик. Теперь, когда настало время прощаться, всю его обиду на старого воина как рукой сняло.
— Это тебе спасибо. Ты спас нас от Фрит и вернул мне голос. Ты храбрый мальчик. Будь в тебе чуть больше жестокости, что за славный воин из тебя получился бы!
— Не думаю, — покачал головой Джек.
Теперь и впрямь пора было в путь. Торгиль и Руна взошли на корабль, Скакки отдал приказ браться за весла.
— До свидания, Джек! До свидания, Люси! Отважное Сердце, а ты можешь остаться со мной, если хочешь, — крикнула Торгиль.
— Но ворон взъерошил перья и с места не стронулся.
Длинный, умело сработанный корабль беззвучно заскользил по воде и вскоре вышел в открытое море. И растаял в тумане — словно его и не было.
— Пойдем, Люси, — проговорил Джек, обнимая сестренку за плечи. — Путь нам предстоит неблизкий; мама с папой, видать, уже заждались..
Глава 43
Снова дома!
В кронах деревьев клубился туман; с листьев капало. Джек шел по знакомой тропе, что извивалась по склону холма по направлению к римской дороге. В одной руке он сжимал почерневший посох из Ётунхейма, другой вел Люси. На плече у него восседал Отважное Сердце.
— Можно, я прилягу? — капризничала Люси. — Я та-а-а-ак уста-а-а-ала.
— Отдохнешь, как только выберемся на дорогу. А тебе, между прочим, хватит кататься на дармовщинку! — отчитал Джек ворона.
Но Отважное Сердце лишь крепче вцепился в его плечо.
Джек всё брел и брел дальше, не останавливаясь. В душе его боролись скорбь и радость. Скоро он окажется дома — но зато он навсегда потерял Торгиль и Руну. Последние месяцы мальчик только и думал что о возвращении в родные края. А теперь был обескуражен. Конец плаваниям, конец приключениям… Джек до смерти соскучился по отцу с матерью. Вот если бы только жили они не в крохотной деревушке, где ровным счетом ничего интересного не происходит: овца двойню принесет — и то событие! Как ему теперь прикажете вернуться к повседневной обыденности: таскать воду, собирать дрова, гоняться за черномордыми овцами?
— Я хочу посидеть! — ныла Люси.
Сквозь заросли папоротников уже проглядывала римская дорога. Джек подвел девочку к мшистым камням, и оба передохнули малость. Ворона Джек шуганул прочь. Отважное Сердце отлетел на несколько шагов и, приземлившись, громко и негодующе закаркал.
150 
