ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Возвращение пираньи

Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... >>>>>

Жажда золота

Неплохое приключение, сами персонажи и тема. Кровожадность отрицательного героя была страшноватая. Не понравились... >>>>>

Женщина на заказ

Мрачноватая книга..наверное, из-за таких ужасных смертей и ужасных людишек. Сюжет, вроде, и приключенческий,... >>>>>

Жестокий и нежный

Конечно, из области фантастики такие знакомства. Герои неплохие, но невозможно упрямые. Хоть, и читается легко,... >>>>>

Обрученная во сне

очень нудно >>>>>




  81  

— В этой земле есть свои законы, — с трудом выговорил Джек. — Ивар — король, и он запретил тебе отбирать меня у Олафа — В горле у него стеснилось от страха, зато в зале поднялся глухой ропот одобрения.

— Папа всегда говорит маме, что делать, — прочирикала Люси. По залу пронесся смешок — быстро, впрочем, подавленный.

— Я спою тебе хвалу, о великая королева, — промолвил Джек. — Но я покорен воле короля Ивара.

Очертания Фрит чуть дрогнули, будто расплываясь. Светильники, наполненные рыбьим жиром зашипели, разбрызгивая искры, и огонь в очаге словно померк. Впрочем, в следующее мгновение всё вновь стало как прежде.

— Вижу, ума тебе отпущено не меньше, чем музыкального дара, — промолвила королева — Хорошо, считай, что мы договорились… до поры до времени. Спой еще хвалебную песнь, мальчик, а я скажу тебе, по душе мне она или нет.

Джек с трудом устоял на ногах. Никакой песни в запасе у него, естественно, не было, а в мыслях царила абсолютная пустота. А кошки всё вились и вились вокруг него, то ощутимо толкая мальчика, то наступая ему на ноги.

— А ты… не могла бы отозвать своих кошек? — робко проговорил он.

— Но они не мои, — весело прощебетала Фрит. — Кошки принадлежал Фрейе. Они возят ее жертвенную повозку и исполняют ее волю. Мне ли пристало говорить богине, что делать и чего не делать? Хочешь ты того или нет, но ее любимицам ты нравишься.

«Нравишься» — не совсем то, что у этих тварей на уме, подумал Джек. Кошки грубо толкали и пихали его, а лапы у них, к слову сказать, были весьма увесистые. Дома Джек порою играл с дворовыми кошками. Случалось, что на них «находило», и тогда, ровно в ту секунду, когда кошка казалась довольной и счастливой, она вдруг решала, что ты — добыча, и выпускала когти.

Однако выбора у него не было. «Что же сказать? Что сделать?» — гадал мальчик. Он знал немало хвалебных песен — но все они были про деяния великой доблести либо про чье-нибудь непревзойденное искусство, вроде игры на арфе или плавания. Такие песни подходили и мужчинам, и женщинам — но ни одна из них решительно не годилась для Фрит. Может, солгать? «Нет! — подумал Джек. — Искусство барда берет начало в жизненной силе, и лжи тут не место».

Тогда что же остается? Ее красота. В хвалебных песнях о красоте женщины принято говорить в общих выражениях. Фрит красива, этого у нее не отнять. Очень красива. Нрав, конечно, важнее, а нрав Фрит — это коварство, помноженное на жадность. Так что придется обойтись красотой…

Джек неуверенно запел. Придется сочинять на месте, выхода-то нет! Он поднял глаза: под крышей, на стропилах, сидел ворон. Отважное Сердце! Наверняка это он. Надо думать, птица летела за ними от самой усадьбы Олафа. Отважное Сердце встревоженно подпрыгивал вверх-вниз. Видать, кошки его тоже не радовали. Этакая зверюга ворона за один присест проглотит — и поднимет мяв, требуя добавки.

— Отчего же ты умолк? — нахмурилась королева.

Джек обернулся: Люси вновь свернулась калачиком у Фрит на коленях. Причем взобралась туда Люси явно по собственному почину: королева в жизни не приласкала бы малютку. Жизнь сестренки — в его, Джека, руках. Он просто обязан угодить Фрит — а не то, чего доброго, выяснит, что случается с детьми, когда королева выходит из себя.

Джек поглядел на королеву — на сей раз прямо, не отводя взора. Красота Фрит вновь ослепила его, совсем как тогда, в первый раз. И Джек снова запел — сперва о белизне ее рук, затем о ее безупречном лице. Вот только безупречным оно, строго говоря, не было. Единственное, что поэты всегда упоминали, говоря о женщинах, — это их глаза. А глаза Фрит были что дверцы, распахнутые в беспросветную пустоту.

Ее волосы! Вот о чём он споет. Эти волосы и впрямь заслркивали похвалы: роскошный рыже-золотой водопад окутывал королеву словно волшебный плащ работы альвов. Волосы струились до самого пола, ниспадая с белоснежного чела точно солнечный свет. Даже кошки Фрейи и то бледнели перед подобным великолепием, и стоило певцу упомянуть кошек, и одна из зверюг, мотнув головой, впилась зубами в Джекову ногу. Мальчик вскрикнул. Чары тут же развеялись — если, конечно, это и впрямь были чары. Джек остро ощутил присутствие жизненной силы — как в тот день, когда он впервые вызвал туман. Золотые волосы Фрит сияли ярче прежнего, ниспадали до полу еще изящнее. Ниспадали и падали… Падали на пол.

Едва чары рассеялись, волосы Фрит отделились от ее головы и с легким шорохом упали на пол.

  81