очень нудно 
39 
Сидящий в иномарке опер исправно скупал драгметаллы у населения, до тех пор, пока ему не попадались вещи или украшения, проходящие по какому-либо делу. Тут уж опер или сам задерживал преступника, или ему на помощь приходили крутящиеся поблизости коллеги-менты. Граждан, регулярно толкающих золото, опера брали на заметку и тоже рано или поздно задерживали, отводили в СПМ и там «опускали почки», выясняя, откуда исходит неисчерпаемый источник драгметаллов. Иногда операм даже предлагали купить оружие. В подобных случаях, помимо «опускания почек» в ход шли нежно любимые ментами пытки «Марьванна» и «Парашют».
Итак, благодаря блестящей идее майора Вилочкина, и менты были сыты, и преступники ловились, то есть все происходило именно так, как и должно быть в любой нормальной цивилизованной стране.
— За Вилочкина! — сказал Николай Чупрун, и залпом выпил водку.
Полковник Обрыдлов, тоже опустошив свой стакан, крякнул и заел выпивку кусочком колбаски.
— Черт бы побрал это убийство Красномырдикова, — вздохнул Колюня.
— Черт бы побрал эту Червячук, — покачал головой Иван Евсеевич.
— А может, все-таки снять сучку с расследования? — без особой надежды предложил Чупрун. — Я ее и раньше с трудом переносил, а теперь, когда узнал, до чего она довела беднягу Вилочкина, прямо придушить заразу хочется. Как же мне с ней работать?
— Стиснув зубы, — вздохнул полковник. — От Мани просто так не избавишься. Стерва, конечно, та еще, но работать умеет, этого у нее не отнимешь. Аналитик, мать ее так. Маня — как застарелая язва — и вырезать нельзя, и житья не дает. Лучше ее не бередить, а то так тебя скрутит — не разогнешься. Делай что хочешь, но найди с Червячук общий язык. Убийство Красномырдикова необходимо раскрыть, и как можно быстрее.
Как и Психоз, Глеб Бычков по кличке Бык, тоже был сыном милиционера. В этом просматривалась определенная ирония судьбы. Менты и преступники чередовались в поколениях, как циклы оледенения и глобального потепления Земли. Наиболее четко эта любопытная тенденция прослеживалась именно в Синяевском районе.
Один синяевский наркоман-интеллектуал по прозвищу Нюхарик, проучившийся аж два семестра на философском факультете МГУ даже написал серьезное научное исследование под названием «Круговорот ментов в природе». Нюхарик рассчитывал предоставить это исследование в качестве курсовой работы, но не успел. Его выперли с факультета за употребление наркотиков. К счастью для Нюхарика, пришить ему еще и распространение так и не удалось.
Ментов и преступников Нюхарик рассматривал, как два агрегатных состояния одного и того же вещества, сравнивая ментов со льдом, а преступников — с паром. К категории воды, относились граждане, с легаво-стукачески-криминальными задатками. В зависимости от состояния социума и окружающей среды «водяные» граждане плавно переходили в одно из соответствующих агрегатных состояний.
Физическому явлению, описанному в учебниках физики под названием «возгонка», то есть прямому переходу из агрегатного состояния льда в агрегатное состояние пара соответствовала повальная криминализация ментов, то есть непосредственный переход сотрудников правоохранительных органов на противоположную сторону баррикад.
Нюхарик даже создал шкалу переходных состояний от ментов к бандитам и обратно, дав определение таким категориям, как «ментобандит» (сокращенно: ментоб) и бандитомент (сокращенно: бандом), а также ПКМ (примкнувший к ментам) и ПКБ (примкнувший к бандитам). Ближе всего к нулю с двух сторон от него располагались категории СМ (сочувствующий ментам) и СБ (сочувствующий бандитам).
Согласно созданной Нюхариком теории, криминальные проблемы Синяевского района уходили своими корнями в далекие и малоприятные сталинские времена. Возвращающиеся из лагерей уголовные и политические заключенные для начала отправлялись на поселение за сто первый километр от столицы. Лишь прожив там положенное число лет, они могли переместиться поближе к сердцу нашей Родины. В связи с невозможностью получить московскую прописку, бывшие зэки унылым ручейком тянулись в расположенный в двух километрах от Кольцевой дороги уютный и зеленый городок Синяево.
Перенесшие ужас лагерей люди не хотели, чтобы их дети когда-либо прошли через подобный ад. Они усвоили и выстрадали одну простую истину: если люди в погонах сажают людей без погон, уж лучше носить погоны и сажать, чем жить без погон и быть посаженными. Так думали не все, но многие. Думающие так породили поколение ментов.
39 
