48 
— Ты будешь ассистировать при операции?
Пьер покачал головой.
— К сожалению, нет. Это не моя специализация. Операция может затянуться на несколько часов, так что поезжай домой. Здесь ты ничем не сможешь помочь.
— А как насчет моральной поддержки?
— Не беспокойся за меня. Я врач, и я привык к смерти.
— Аглая пока жива.
— Я знаю. Поезжай.
— Хорошо. Я только хотела спросить: ты хорошо знаешь комиссара Лассона?
— Мы знакомы, но не близко. Пару лет назад отец Марселя был моим пациентом, тогда мы и познакомились. Домами мы не дружили.
— Может, ты поговоришь с комиссаром насчет меня? Мне бы хотелось принять участие в расследовании.
— В каком расследовании? — болезненно поморщился Пьер. — Все более, чем очевидно. Глаша решила убить Беара, а он, сопротивляясь, пробил ей голову.
— Похоже на то, — согласилась я. — И все же мне интересно узнать детали убийства. Первая, наиболее очевидная версия далеко не всегда оказывается верной.
Бриали мрачно покачал головой.
— Я понимаю, что тебя привлекают детективные истории, но чем меньше шума возникнет вокруг этого дела, тем лучше и для Аглаи, и для меня.
— Шума в любом случае не избежать. Застрелен один из самых популярных французских писателей. Журналисты не упустят такую возможность.
— Именно поэтому я не желаю, чтобы средства массовой информации раструбили на всю страну об изнасиловании Аглаи и ее связи с Николаем Сугавовым. Пожалуйста, не обсуждай эти темы ни с кем.
— Нанять детектива еще не значит состоять с ним в связи, — заметила я.
— Неужели ты так наивна? Аглая делает этого парня героем чуть ли не всех своих книг, расписывает его мужественность и сексуальность, и после этого ты будешь утверждать, что между ними ничего не было?
— Откуда ты знаешь, как Аглая описывает Гава? Ты же не читаешь по-русски.
— "Застывшие сны" я читал — по требованию суда они были переведены на французский. Кроме того, Глаша регулярно информировала меня обо всех гениальных идеях, приходивших ей в голову, так что о сыщике Гаврилове я более, чем наслышан.
— А ты не допускаешь, что это Сугавов мог убить Аглаю и Беара? — задумчиво произнесла я.
— Зачем?
"Из ревности," — могла бы ответить я, но промолчала. Мне не хотелось рассказать Пьеру о романе Ива и польской аристократки Хелены. Ему и без того сейчас тяжело.
— Мало ли зачем? — пожала плечами я. — Иногда люди совершают трудно объяснимые поступки.
— Например, кусают кормящую руку, — задумчиво произнес Бриали. — Ладно, поезжай домой. После поговорим.
— Подожди. Ты рассказал комиссару об изнасиловании?
— Пока нет, — покачал головой Пьер. — Я упомяну об этом лишь в случае крайней необходимости. Насколько я понял, картина преступления довольно ясная — Аглая застрелила Пьера, а он, защищаясь, ранил ее. Я уже объяснял, что не хочу, чтобы подробности просочились в прессу.
— Понятно, — кивнула я. — Пожалуй, я действитеьно поеду домой. Как только что-то прояснится, позвони мне на мобильный.
Мы попрощались, и я ушла из больницы.
* * *
Домой, я, разумеется, не поехала. Вместо этого я прямиком направилась на виллу "Сирена", в надежде застать там комиссара Лассона. Расчет оказался верен. Комиссар, уже успевший осмотреть особняк Беара, беседовал с прислугой.
Ворота мне открыл Анже. На вопрос об Игоре он ответил, что тот до сих пор не вернулся.
Вопреки ожиданию, мое неожиданное появление обрадовало Марселя. По заинтересованному взгляду, который бросил на меня полицейский, я поняла, что дворецкий уже успел рассказать ему о моих посещениях виллы Беара и о коробке, извлеченной из мусорного бака. Если Марсель примется выяснять причины моего интереса к костюму дьявола, придется выложить историю об изнасиловании, хоть Пьер не жаждет подвергать ее огласке. Можно было конечно, что-нибудь выдумать, но врать в деле об убийстве мне не хотелось.
— На ловца и зверь бежит, — радостно потирая руки, заявил комиссар, и мне показалось, что в его глазах отражается не только профессиональное любопытство. Ох уж эти французы!
— Уж не знаю, кто здесь зверь, а кто ловец, — засмеялась я. — Я приехала сюда специально, чтобы увидеть вас.
— Вы не возражаете, если мы побеседуем наедине? — обратился к дворецкому Марсель.
— Вы можете пройти в кабинет хозяина, — немного поколебавшись, недовольно произнес Анже.
48 
