13 
— Ошибаешься, — усмехнулась Адела. — Я его уже уговорила.
— Так быстро? — удивилась я.
— Ты же меня знаешь!
— Зато я никуда не поеду, — решительно заявила я. — Если твоего приятеля действительно убили из-за мифического золота Атауальпы, лучше держаться от Перу как можно дальше. Мне, конечно, нравятся приключения, но только в разумных пределах. Смерть от самурайского меча, несомненно, выглядит романтично, но я бы предпочла умереть от старости в собственной постели.
Адела вздохнула. Похоже, я здорово её разочаровала.
— Знаешь, пожалуй, я всё-таки ошиблась, — вкрадчиво сказала она. Её голос был фальшивым, как трёхдолларовая банкнота. — Я немного подумала, и сейчас я абсолютно уверена, что Чиан сказал "продай эфирное масло". Там действительно не было предлога. Всё это глупости. Золото Атауальпы — не более чем красивая легенда. Мы просто поездим по стране, вот и всё. Раз уж тебе не удалось посмотреть Индонезию, так хоть попутешествуешь по Перу. Ну так как, ты едешь или нет?
— Не знаю, — покачала головой я. — Я подумаю.
— Подумай, — согласилась Адела. — Только не слишком долго. Завтра я пойду покупать билеты.
"Боинг-847", ревя моторами, взмыл в воздух, пробив плотную стену окружающего Мехико смога. Мы с Аделой прильнули к иллюминаторам. Красноватое солнце только выплыло из-за горизонта, и его пока ещё мягкие лучи окрасили редкие, почти прозрачные облака в красивый бледно розовый цвет.
Прямого рейса из Москвы до Лимы не оказалось. Мы потратили почти сутки, чтобы добраться до Мехико, сделав остановки для дозаправки в Шенноне, Гандере и Гаване. Ночь мы провели в гостинице аэропорта, а на рассвете, зевая, погрузились в самолёт компании "Панамерикан".
Поскольку мы с Аделой жаждали сидеть только у окошка, мы взяли билеты на соседних рядах. Адела с Бобчиком заняли места передо мной. Из-за того, что им страшно хотелось спать, они даже не ругались, и были тихи и милы, как прикорнувшие у камина котята.
К счастью, день обещал быть солнечным, облаков почти не было, и я, замирая от восхищения, с жадностью рассматривала проплывающие внизу причудливо изрезанные тёмно-бурые горные хребты Мексики, в складках которых буйно зеленели тропические леса.
Это зрелище вернуло меня в детство. Мне было четырнадцать лет, когда я, с таким же острым любопытством приникнув к иллюминатору, правда не самолёта, а вертолёта, любовалась совсем другим пейзажем — раскинувшейся внизу бескрайней тайгой Восточной Сибири с её тёмными пятнами болот, поваленными ветром лиственницами, чёрными и страшными, как кладбища из фантастического фильма, следами лесных пожаров.
Адела даже не подозревала, какие ностальгические воспоминания пробудит во мне её совершенно бредовая с точки зрения логики идея поиска золота инков. Кладоискательство было навязчивой мечтой моего детства, причём привлекала меня в нём не столько материальная сторона дела, сколько захватывающий процесс поисков.
Я зачитывалась книгой "История морского пиратства", подчёркивая в ней абзацы, где упоминались места, в которых, по преданию, пираты спрятали свои несметные богатства. Я вырывала из библиотечных книг карты, на которых были помечены маршруты кладоискателей в Китае и Юго-Восточной Азии, и в то же время я, несмотря на юный возраст, прекрасно понимала, что границы родного, но, к сожалению, чересчур бдительного государства, как всегда, на замке.
Я с грустью думала о том, что мне не суждено будет проникнуть за пределы "железного занавеса". Я не смогу бороздить просторы Карибского моря в поисках нафаршированных сокровищами необитаемых островов, мне не доведётся отыскивать заброшенные золотые шахты где-нибудь в районе Тсинлинг Шана или нырять с аквалангом у берегов островов Тонга, исследуя заросшие водорослями и ракушками остовы пиратских кораблей. Эта мысль приводила меня в отчаяние.
В развитии нездоровой склонности к приключениям, путешествиям и кладоискательству, отчасти были виноваты мои родители. Моя мать была геологом, и даже входила в состав экспедиции, открывшей самое большое в Советском Союзе месторождение алмазов — трубку "Мир", а отец был мастером спорта по альпинизму и горным лыжам, и проводил большую часть времени в горах.
С детства я слушала рассказы матери о её путешествиях по Якутии, о том, как однажды она, заблудившись в тайге, вынуждена была застрелить собаку, чтобы накормить четырёх обессиливших от голода мужиков, как она опускала руки в самую обычную, ничем не примечательную лужу, и вытаскивала из неё сверкающие алмазы.
13 
