14 
Когда мне исполнилось десять лет, отец взял меня на первое восхождение, причём не с новичками, а сразу разрядниками. Он научил меня относиться к горам, как к живому существу, которое может убить тебя, если ты будешь неосторожен и нарушишь неписанные Правила Гор, или может подарить тебе высочайшее наслаждение общения с ним.
Мне никогда не нравилось выражение "покорять гору". На гору можно было взойти, но её нельзя было покорить, как нельзя было покорить тайгу. Горы выковывали у людей специфическую психику. Они безжалостно отсеивали слабых и трусливых. Перед лицом опасности характер каждого человека раскрывался так, как он никогда не раскрылся бы в городе, и этот романтизм силы, взаимопомощи и уверенности в себе создавал совершенно уникальную, неповторимую атмосферу.
Сибирская тайга была такой же притягательной и почти такой же опасной, как горы. Там тоже существовали свои правила. Нельзя было прислоняться к деревьям, потому что с виду могучие и крепкие, но совершенно прогнившие изнутри стволы обрушивались от лёгкого толчка, и могли придавить тебя насмерть, с виду твердая почва превращалась в смертельно опасную болотную трясину и неожиданно проваливалась у тебя под ногами, а за поворотом лениво текущей реки тебя мог подстерегать бурный водопад.
Я путешествовала по рекам, в которых находили алмазы. Я выяснила, что россыпь золота можно обнаружить, присматриваясь к растущим у воды кустам — на их ветвях оседали крохотные золотые чешуйки, вымываемые водой и уносимые вниз по течению, и узнала множество самых невероятных способов, которыми старатели ухитрялись добывать драгоценный жёлтый металл.
Возможно потому, что я росла среди коллекций камней, среди книг о камнях, слушая рассказы о камнях и играя с украшенными бриллиантами, изумрудами и жемчугом фамильными драгоценностями моей бабушки, я была совершенно равнодушна к золоту и драгоценным камням. Они не стали для меня недоступными символами богатства и престижа, и я не понимала, как можно решиться на убийство или рисковать собственной жизнью из-за пригоршни золотых самородков или красивых прозрачных кристаллов. Алмаз для меня был просто прозрачным камнем, на гранях которого свет преломлялся сильнее, чем у горного хрусталя, а золото — не подверженным окислению жёлтым металлом. Искать их было гораздо увлекательнее, чем владеть ими.
Из-за золота и алмазов государство выделяло деньги, вертолёты, лодки и оборудование людям, которым нравилось путешествовать по диким неизведанным местам. Благодаря им я могла очутиться в самых дебрях тайги, где в окружности пятисот километров не было ни одного человека, если, конечно, не считать кочующих на оленях эвенков; где не отравленные химией реки были полны рыбой, животные не боялись людей, а под густым покровом тайги в изобилии росли грибы, черника и морошка.
Никакое золото, никакие алмазы на свете не могли заменить уникальных впечатлений и воспоминаний, которые остались у меня от путешествий по Сибири. И вот теперь, благодаря бредовой затее Аделы пуститься на поиски золота инков, я снова смогу пережить давно забытые ощущения.
И всё-таки я никак не могла избавиться от смутного ощущения беспокойства. Что, если Адела права, и Чиан Бенвитун перед смертью действительно пытался произнести "золото Атауальпы"? Конечно, это совершенно безумное предположение, но вдруг его зарезали потому, что ему стала известна тайна инкских сокровищ? И почему за нами следили? Возможно, люди, убившие Чиана, считают, что Аделе тоже что-то известно. Что, если они последуют за нами в Перу? Если это мафия, она достанет нас на любом континенте.
Я потрясла головой. У меня явно разыгралось воображение. Мои безумные предположения, несомненно, могли бы послужить украшением детективного романа, но в реальной жизни подобного просто не бывает. Самое лучшее — забыть навсегда об этой истории и спокойно наслаждаться путешествием. Возможно, Чиан вообще ничего не пытался сказать, и это был просто предсмертный хрип, а Адела со своей буйной фантазией сделала из мухи слона.
От размышлений меня оторвал раздавшийся из репродуктора голос стюардессы:
— Через пять минут наш самолёт будет пролетать над Акапулько — одним из самых знаменитых курортов мира. Увидеть Акапулько смогут пассажиры, сидящие по правому борту.
"Повезло", подумала я, вглядываясь в замаячившую на горизонте синюю полоску океана.
14 
