очень нудно 
25 
- Я вам, Петр Иваныч, не бабушка, мне всего шестьдесят четыре! - возмутилась теща.
- Два внука и две внучки - четыре раза бабушка, - ухмыльнулся Колобков. - Слушайте, деды, а что это за закон такой, по которому мы теперь ваша собственность? Это кто его придумал?
- Мы.
- Да, только что.
- И перед законом все равны!
- Э, нет, я так не согласен! - возмутился Петр Иванович.
- Он не согласен, - задумался Мельхиор. - А что же нам тогда делать?
- Наверное, то, что мы обычно делаем, - предположил Бальтазар.
- Выпить чаю?
- Нет…
- С сухариками?
- Нет…
- С лимоном?
- Нет…
- А по-моему, отличная идея! - вмешался Каспар. - Выпьем чаю с сухариками и лимоном!
- Без лимона! У меня от него глаза щиплет.
- Хорошо, без лимона. У кого чайник?
- Был у тебя. Куда ты его дел?
- Я так и знал - он его потерял!
- Наговор! Я отлично знаю, где он!
- И где?
- Остался в той лодке, которая утонула.
- Ну, отлично, теперь мы еще и без чайника… Вот ты своей головой подумал, что мы будем делать без чайника?
- А может, наколдуем новый? Кто-нибудь помнит подходящее заклинание?
- Вроде бы у меня что-то есть… - наморщил лоб Мельхиор. - Давайте по счету…
- …раз, - закончил Бальтазар. - Или кто-нибудь все-таки вспомнил, что идет между разом и тремя?
- Два, - рискнул сказать Сергей.
Волшебники счастливо заулыбались. Загадка века наконец-то получила долгожданное разрешение.
- Весьма благодарны, - кивнул Каспар. - Ты нам очень услужил, молодой человек. Не сделать ли нам тебе ответный подарок?
Мельхиор захлопал по бедрам, видимо, разыскивая карманы, но в его юбке они отсутствовали напрочь. Каспар снял колпак и тряхнул над палубой, однако оттуда вывалилась только дохлая крыса и несколько обрывков бумаги. А вот Бальтазар долго рылся по многочисленным карманам, кармашкам и карманчикам, но в конечном итоге все-таки извлек на белый свет огромную бронзовую шишку и золотую свистульку в виде чертика. Волшебник некоторое время переводил взгляд с одного предмета на другой, а потом протянул Сергею свистульку.
- Нам ее подарили давным-давно, - равнодушно заметил он. - Кажется, она магическая или что-то вроде того. У меня в карманах много мусора завалялось…
- Понятно, - медленно кивнул Чертанов, нерешительно засовывая свисток в карман. Он решил при случае выкинуть эту штуку за борт - мало ли какой пакости от нее можно ожидать?
- На этом корабле есть место, где я мог бы омыть телеса? - спросил Каспар, оглушительно чихая. - Мне также не помешал бы горячий чай с лимоном…
- Без лимона!
- Хорошо, без лимона. Но омыть телеса и высушить одеяние мне просто необходимо… А еще мне нужно в туалет… а, нет, уже не нужно.
- Зато вам нужно вымыть палубу, - любезно подсказал Мельхиор.
- Мы же, кажется, собирались наколдовать чайник? - припомнил Бальтазар. - Итак, по счету «три»! Раз… два… три!…
Волшебники одновременно взмахнули руками, выкрикивая невпопад какую-то тарабарщину. Гром, вспышка… и вот на палубе уже лежит совершенно новенький латунный чайник, похожий на те, из которых пили средневековые монголы.
Только сплющенный до состояния лепешки.
- Ну и что это такое?… - скептически прищурился Бальтазар. - Опять мы что-то перепутали?
- Думаю, в заклинании ошибка, - предположил Каспар.
- Да, не суждено нам сегодня выпить чайку… - загрустил Мельхиор. - Хотя у нас даже заварки нет…
- Неправда! - возмутился Каспар, вытряхивая из колпака кучу чайных листьев и почему-то баклажан. - А это что?
- Петя, они же все мокрые, - прошептала Зинаида Михайловна. - Простудятся ведь! А они даже нам с тобой в дедушки годятся!
- И что ты предлагаешь?… - не понял Колобков. - Хотя ладно, тащи их в солярий, пусть дедки погреются. Эй, деды, ком цу мир!
- Это он нам? - посмотрел на него Бальтазар.
- Зовет куда-то… - задумался Мельхиор.
- Хррр-пс-пс-пс… - сказал Каспар.
Но в солярий их все-таки заманили. Пока Каспар нежил рыхлые телеса на лавке, а Мельхиор отмокал в бассейне, Бальтазар успел снова поругаться с Матильдой Афанасьевной. Та требовала, чтобы он немедленно снял «эти вонючие шмотки». С двумя другими волшебниками проблем не возникло - Каспар из всего одеяния по-настоящему дорожил только волшебным колпаком, а Мельхиор вообще ограничивался самым минимумом. А вот Бальтазар всегда одевался очень пышно, обворачивая себя в несколько слоев материи, красил ногти и даже мазал сурьмой веки - там, где он родился, так было принято. Но, в конце концов, его уговорили.
25 
