очень нудно 
54 
— Никаких, сэр.
— Как насчет подружки из местных?
— Насколько мне известно, таких нет.
— Родственники?
— Нет, в этом я твердо уверен. Он был единственным ребенком. Родители умерли.
— Тогда где, черт побери, он провел ночь? И на этот вопрос у Филина не было ответа. Он последовал за Бегли в спальню.
Окинув беглым взглядом помещение, старший спецагент Бегли указал на двойную кровать.
— Миссис Бегли сочла бы, что кровать застелена небрежно. Она сказала бы, что так застилает кровать мужчина. Если он вообще ее застилает.
— Да, сэр.
Филин был мужчиной, но никогда не оставлял кровать незастеленной. Он даже всегда проверял, ровно ли спускаются края покрывала. Более того, он никогда не оставлял посуду в сушилке: он вытирал ее полотенцем и убирал в кухонный шкаф. Он систематизировал свои компакт-диски по алфавиту, но не по названиям песен, а по фамилиям и именам исполнителей, и складывал чистые носки в ящик по цвету: от светлых к темным, слева направо.
Но он скорее дал бы отрезать себе язык, чем посмел противоречить мнению миссис Бегли.
В отличие от жилой комнаты, комната, в которой Тирни спал, выглядела обжитой. В углу была брошена пара забрызганных грязью ковбойских сапог. Посреди комнаты валялся открытый рюкзак, из которого вываливалась одежда. Письменный стол под окном был завален журналами. Филин поборол в себе желание выровнять их, пока просматривал глянцевые обложки.
— Порнография? — подозрительно осведомился Бегли.
— Приключения, спорт, туризм, здоровье. Для таких изданий он пишет, сэр.
— Вот дерьмо, — в голосе Бегли послышалось разочарование. — Судя по той комнате, можно подумать, что у Тирни бзик на чистоту и порядок.
— Что соответствует психологическому портрету разыскиваемого нами злоумышленника. — Филин сообразил, что выдает свою собственную одержимость чистотой и порядком.
— Верно. Но это… черт побери, — проворчал Бегли. — Это похоже на комнату моего старшего сына. Так который из них Тирни? Гребаный псих или именно то, на что он похож? Нормальный парень, любитель туризма, у которого встает без всяких там пособий по онанизму?
Вопрос был риторический, и этому можно было только радоваться, потому что определение порнографии как «пособия по онанизму» лишило Филина дара речи.
Дверь стенного шкафа была открыта. Бегли заглянул внутрь.
— Спортивный стиль, но качество хорошее, — заметил он.
— История его кредитной карты это подтверждает. Он не ходит в магазины, где торгуют со скидками.
Бегли повернулся и вышел из спальни. Он стремительно пересек жилую комнату и открыл дверь во вторую спальню, но замер, не сделав и двух шагов.
— Есть, Филин!
Филин бросился к нему и тоже остановился в открытых дверях.
— Вот это да! — тихо присвистнул он.
К стене над столом были приклеены скотчем фотографии пяти пропавших женщин. Филин сообразил, что это стол, перенесенный сюда из кухни. Он и не заметил его отсутствия на кухне, пока не увидел стол здесь.
На столе стоял персональный компьютер и лежал целый ворох печатных материалов. Газетные заметки о пропавших женщинах из «Клири Колл» были скреплены вместе, как и заметки из других изданий, печатавшихся в разных местах, даже таких далеких, как Роли и Нашвилл, Некоторые абзацы были помечены цветными маркерами.
Были здесь и большие, так называемые «адвокатские» блокноты с желтой линованной бумагой. Некоторые заметки были вымараны, другие подчеркнуты или помечены для дальнейшего рассмотрения или запоминания. Всего было пять скоросшивателей, по одному на каждую из пропавших женщин, и в каждом содержались заметки, написанные от руки, вырезки из газет, фотографии с объявлений о пропавших без вести или из прессы.
И всякий раз, когда встречалось упоминание о неизвестном похитителе, оно было подчеркнуто синим маркером.
Бегли указал на одну такую пометку.
— Синий.
— Я обратил на это внимание, сэр.
— Его фирменный цвет.
— Похоже на то.
— С тех пор как он взял Торри Ламберт.
— Да, сэр.
— Компьютер…
— Наверняка закодирован и требует пароля пользователя.
— Сможешь расколоть его, Филин?
— Я, безусловно, попытаюсь, сэр.
— Та-а-ак, стоять смирно, а не то обоим бошки снесу к чертовой матери! — Голос звучал, как работающая на холостом ходу бетономешалка. — Руки вверх! Поворачиваемся медленно и плавно. Очень медленно и плавно.
54 
